Советский подводный флот 1922 —1945 гг.: О подводных лодках и подводниках - Морозов М.Э.
ISBN 5-17-034862-2
Скачать (прямая ссылка):
Точнее, они хорошо представляли ту часть театра, где отрабатывали свои «комбинированные удары», но когда выяснилось, что действовать предстоит не у своих берегов, а у вражеских, то оказалось, что там все в диковинку. Штурманы не знали характерных ориентиров и гидрографии районов, командиры — режима плавания судов, особенностей хозяйственной деятельности в прибрежных водах и многого другого. Положение несколько изменилось в лучшую сторону в 1939—1940 гг., когда в ходе Советско-финляндской войны и развертывания черноморских подлодок летом 1940 года у Босфора и румынского побережья удалось накопить определенные сведения об этих водах. Вот красноречивое свидетельство из отчета 1-й БПЛ ЧФза 1941 год: «Вероятного противника на Черноморском театре командный состав бригад знал слабо. Это объясняется тем, что разведотдел ЧФ материал для изучения вероятного противника на Черноморском театре почти не имел. Имевшаяся же литература и материалы были устаревшими, не отражали современного состояния сил и экономической мощи вероятных противников и, вполне понятно, вызвать у нач. состава интерес к изучению этих вопросов не могли.
Театр вероятных боевых действий большинство нач. состава знало плохо. Так же мало было изучено Кавказское побережье. Хорошо нач. состав знал Крымское побережье и северо-западную часть Черного моря.
Плохое знание театра военных действий и Кавказского побережья произошло исключительно по тем причинам, что в мирное время подводные лодки всю боевую подготовку проводили в районе ГБ (главной базы. — Примеч. авт.), Крымского побережья и части в северо-западном районе Черного моря. Отсутствие в системе БП мирного времени дальних походов с целью изучения отдаленных районов Черного моря не могло способствовать хорошему знанию Черноморского театра начсоставом».
306
В результате несколько первых месяцев войны подводные силы флотов были вынуждены затратить на «разведку на себя».
В заключение хотелось бы отметить еще один аспект, не имевший, праада, отношения к силам противника, но также оказывавший известное негативное влияние на действия подводников — полную «девственность» наших командиров в отношении знания международных договоров относительно правил ведения войны на море. Поскольку в течение 20-х — 30-х годов действия на коммуникациях фактически не планировались, то и необходимости в подобных знаниях никто не ощущал. Все изменилось с реалиями «финской» войны. 10 декабря 1939 года одновременно три наших лодки в разных районах Балтики уничтожили три нейтральных судна. Одно из них было потоплено в пределах официально объявленной зоны блокады, другое за ее пределами, хотя командир лодки искренне считал, что в пределах (координаты границы зоны блокады были переданы из штаба КБФ со значительными ошибками). Самым же вопиющим фактом стало потопление эстонского каботажного судна «Кассари» подлодкой «Щ-323» (командир Ф.И. Иванцов). Лодка действовала на позиции близ маяка Утё, но в ночь на 10 декабря командир решил отойти к острову Хиума, чтобы определиться по маякам. Около 3 ч утра, когда лодка находилась в 20 милях южнее блокадной зоны, примерно в 30 милях севернее мыса Ристна, был обнаружен одиночный транспорт, двигавшийся в восточном направлении. Иванцов решил досмотреть пароход, но тот на запрос не ответил, после чего якобы увеличил ход. Субмарина незамедлительно открыла огонь и за полчаса успела выпустить 164) снарядов. Изрешеченный транспорт затонул, причем во время обстрела один член команды был убит. Не удовлетворившись результатом, Иванцов приказан освещать море факелами, после чего, не обнаружив шлюпки с командой, дал несколько пулеметных очередей наугад. Капитан парохода и кочегар получили пулевые ранения, к счастью, не опасные для жизни. Шлюпка пристала к берегу Хиумы, так что название жертвы и подробности потопления вскоре етапи известны в эстонских газетах и штабе КБФ. В прессе название и государственная принадлежность подводной лодки, естественно, не назывались, но в штабе быстро сопоставили данный факт с донесением Иванцова об успехе. Находившийся при штабе КБФ представитель ГМШ В.А. Алафузов назвал действия Иванцова «дикими» и «зверскими», что тем не менее не воспрепятствова-
307
ло награждению командира лодки орденом Красной Звезды. Единственной реакцией наркома стала шифровка №653 от 12.12.1939 г., в коюрой Н.Г. Кузнецов приказывал подлодкам «точно придерживаться в своих действиях объявленных нами районов блокады». Стоит напомнить, что еще в 1936— 1937 гг. Советский Союз присоединился к Лондонскому протоколу и подписал «Правила о действиях подводных лодок по отношению к торговым судам в военное время». Насколько действия наших подводников противоречили данным документам, можно понять из простого изложения их текста. Выдержка из текста Лондонского протокола:
«О в своих действиях по отношению к торговым судом (имеются в виду не только нейтральные, но и вообще все торговые суда, в том числе и суда противника, идущие без охраны военных кораблей. — Примеч. авт.) подводные лодки должны сообразовываться с нормами международного права, которыми руководствуются надводные суда:
