Красный мираж. Палачи великой России - Мирек А.М.
ISBN 5-7542-0133-8
Скачать (прямая ссылка):
Альфред Мирек. Красный мираж. Палачи великой России
99
Зинаида Райх с детьми Татьяной и Константином
Еще закон не отвердел, Страна шумит как непогода, Хлестнула дерзко за предел Нас отравившая свобода.
Есенину предложили вступить в партию большевиков. Он подал заявление и даже сгоряча написал в одном стихе: «я - большевик».
Но посетив родную деревню, был потрясен увиденным. Встретившая его сестра вздыхала: «Прекратилась торговля, нет спичек, гвоздей, керосина, ниток, ситца... Живи как хочешь. Все обносились, а купить негде».
Есенин увидел, как умирает крестьянство. 1920 год поставил на некогда богатой русской деревне крест. Выполнялось подписанное Лениным «Положение о социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию». В родном Константинове поэт столкнулся с голодом, мором, отсутствием самого необходимого. Земельные наделы оказались потеряны. Многих односельчан не было в живых - кто убит на фронте, кто пропал без вести, кто сгорел в тифе. Дед лежал на печке и проклинал советскую власть:
- Безбожники, это из-за них Господь людей карает. Комсомольцы распустились, озорничают они над Богом, вот и живете, как кроты...
Теперь таких тысячи стало Творить на свободе гнусь. Пропала Расея, пропала... Погибла кормилица-Русь...
Вернувшись в Москву, глубоко верующий Есенин обнаружил, что издательствам запретили упоминать слово «Бог». Пожалел, что подал заявление в эту самую партию. А узнав, что Г.Устинов, махровый большевик, связанный с ЧК, не дал ему рекомендацию, взял заявление обратно, вышел из помещения, разорвал его и перекрестился: «Нет, есть все-таки Бог, он спас меня». При повторном предложении вступить в партию - наотрез отказался, заявив, что «гораздо левее большевиков».
Эта крайняя «левизна» ярко проявилась в его эксцентричной женитьбе на всемирно известной танцовщице Айседоре Дункан. Чтобы как-то оправдать «любовь с первого взгляда» сорокатрехлетней стареющей дамы к розовощекому деревенскому парню, можно с большой долей условности сказать о внутреннем морально-психологическом состоянии этих двух одиноких людей, восторженных, ищущих идеалы в творчестве, и во многом не нашедших удовлетворения в своих поисках.
Она хотя и тяготела к революционной романтике и свободной России, все же решила, что ярче и полнее их страсть разгорится в условиях проклятого капитализма, где у нее есть и дома, и капитал. Тут же телеграфировала известному импресарио Соломону Юроку, и они отправились в
Айседора Дункан и Сергей Есенин. Париж, 1922 г.
їм
Альфред Мирек. Красный мираж. Палачи великой России
свадебное гастрольное путешествие - в Германию, Францию, Америку. Причем муж ее стал называться Есенин-Дункан - фамилия смахивала на двойную дворянскую, потеряв всю крестьянскую романтику. В народе появились частушки:
Не судите слишком строго, Наш Есенин не таков. Айседур в Европе много -Мало Айседураков!
Поездки за границу на многое раскрыли Есенину глаза. Его экзальтированная жена требовала повсюду, чтобы ее называли «товарищ Дункан», кричала где надо и не надо, что она коммунистка, танцевала «революционные» танцы под «Интернационал», опошляя в большой мере память и французских революционеров, и российских тоже. Надо полагать, что каждому и тогда и теперь ясно, что это танцевально-литературное шоу ни к мировой революции, ни к большевистской Октябрьской отношения не имело.
Во время гастролей в Германии, Франции, США Айседора не столько заработала, сколько спустила из заработанного в прежних гастролях и оставшегося от мужей в молодые годы. За пьяные банкеты и приемы, за дебоши капризного деревенского паренька приходилось платить много, к тому же обирали посредники и доверенные лица, на которых она оставляла состояние. А еще Есенину действовало на самолюбие, что всюду он слышал: «Приехала знаменитая Айседора Дункан... и с ней какой-то молодой человек, кажется, поэт». А по возвращении Сережа не только охладел к своей знаменитой жене, но уже не мог ее выносить. И они развелись.
Поездка всколыхнула массу сравнений и выявила много различий в пользу России. «Здесь жрут и пьют, и опять фокстрот... самое высшее - мюзик-холл...», «Пусть мы нищие, пусть у нас голод, холод и людоедство, зато у нас есть душа...», «Так хочется мне отсюда, из этой кошмарной Европы, обратно в Россию...»
Но вернулся Есенин не в ту Россию, в которой вырос и которую любил всем сердцем. Это он почувствовал, оглядевшись вокруг, встретившись с друзьями, посетив литературные кружки, прочтя центральные газеты «Известия» и «Правду». В большой статье в «Правде» - «О национальной идее в русской революции», которую Есенин внимательно изучил, в «эффектной политической трескотне» он нашел и свое имя.
Систематический характер принимали выступления в печати Троцкого, что легко объяснимо. В этот период (1922-1923) Ленин уже отходил от власти, Сталин старался стать безраздельным диктатором. На глазах поэта Троцкий сверг Временное правительство, Учредительное собрание, выиграл гражданскую войну, а теперь находил время писать статьи о литературе и организации пропагандистско-воспитательной системы, наведении порядка в идеологической сфере. Есенин считал его главным вождем в стране. И особенно остро почувствовал это, находясь в Америке. Здесь нигде ни слова не было слышно ни о Ленине, ни о Сталине, зато культ Лейбы Троцкого буквально ошеломлял. С особым психозом он расцвел в еврейских общинах, которых в Америке всегда было предостаточно.
