Красный мираж. Палачи великой России - Мирек А.М.
ISBN 5-7542-0133-8
Скачать (прямая ссылка):
После смерти Сталина и расстрела Берии Андрей Януарьевич перестал вписываться в команду, а громить в одиночку от имени правительства еще никому не удавалось. У него за спиной всю жизнь была самая крепкая стенка - Сталин. (У Сталина тоже крепкая стенка -Ленин.) И вместе с тем, Вышинский жил в постоянном страхе: Сталин может его убрать в любую минуту, как он поступал с каждым, или умереть. Сталин жил спокойнее - Ленин уже умер.
Да, страх ежечасно, ежеминутно преследовал его всю жизнь, особенно после участия в отлове Ленина для ареста. (В период власти Временного правительства он работал в полиции, и его подпись стоит на одном из документов по этому делу.) Сталин всегда помнил об этом, и этот компромат, как ни странно, спас Вышинскому жизнь - Сталину с ним спокойно было работать. Работник был крепкий, другого такого под рукой не было: он окончил юридический факультет Киевского университета (1913), успешно занимался литературной и преподавательской деятельностью. И дружба была старая, хорошо проверенная. В 1908 году Вышинский сидел в бакинской тюрьме в одной камере с каким-то Кобой, несчастным и голодным. Вышинский, в отличие от него, получал передачи, и довольно обильные. Он делился с сокамерником. Дело тут не только в кормлении с рук молодого волка, главное - было время на отшлифовку основных черт в характере и принципах обоих.
Вот почему он затем всю жизнь имел непосредственные контакты с этим самым «Кобой» - Сталиным. Редкий случай! Сталин, в свою очередь, дорожил им, доверял ему не только судебные процессы, но и многие другие серьезные поручения: например, послал на установление Советской власти в оккупированной Латвии, направил своим личным уполномоченным на подписание капитуляции с Германией (Вышинский сидел на этой церемонии рядом с Жуковым).
Генпрокурор СССР хорошо знал польский, французский, неплохо немецкий, выдавал себя за поляка. Но ничего польского в нем не было. Может, потому, что родился и вырос он не в Варшаве, не в Кракове, а... в Одессе. Еще одно - обидно получается: этот прекрасный город прославился многими замечательными людьми, но и здесь, как говорится, не без урода. Одно безусловно: беспредельное хамство, грубость, наглость, изощренная жестокость не характерны ни для Варшавы, ни для Одессы.
Редкий человеконенавистник всю жизнь прожил одиноко, без друзей: ему не доверяли, более того - презирали, и он никому не верил. Жена, дочь и любовницы на одну ночь, которыми он не брезговал, - не в счет. Последние выбирались обычно на приеме посетителей. Если просительница была обычная, он сухо прекращал разговор: «Ничем не могу помочь». Если была хороша и в его вкусе, появлялась кондитерская улыбка и загадочное предложение: «Милочка, спуститесь вниз и подождите в моей машине». Пожалуй, этот штрих - отношение к прекрасному полу - единственное, что роднило его и с Варшавой, и с Одессой...
Вертеться и изворачиваться он умел классически: с 1903-го - меньшевик, в 1917-м - против Ленина и большевиков, с 1920-го - большевик, после смерти Ленина - лучший друг и Ленина, и Сталина. Если бы вернулся из Нью-Йорка в Москву, перевернулся бы и на этот раз... но теперь... разве что в гробу. Вовремя уйти из жизни - большое искусство, и мастерам смерти это часто удавалось.
ЮБИЛЕЙ ВЕРНОПОДДАННЫХ
I
Ф.Б.Богданов, священник
-7-:-
Ф.А.Морозов, директор завода
В1938 году, после невиданного разгула репрессий, последовало всесоюзное подве-де ние итогов, возблагодарение организаторов и исполнителей этих акций. Юбилей секретных служб ЧК-ОГПУ-НКВД, всех сразу, справлялся впервые... Столь красочно, весело и помпезно справлять что-либо тайное - сложно. Но у нас это получилось без осложнений, а по грандиозности и упоению участников, безусловно, выглядело основным праздником утверждения большевизма.
Главным было торжественное заседание. На нем выступавшие один за другим восхваляли друг друга, достижения и могущество системы, ее совершенствование в борьбе с врагами всех уровней. А главное, все заканчивали свои выступления выкрикиванием с маниакальным фанатизмом хвалы великому вождю: «Да здравствует организатор всех побед!.. Да здравствует самый мудрый и самый родной!.. Да здравствует наш любимый вождь, отец и учитель!.. Да здравствует светоч человечества!» На сцене все перекрывал портрет Сталина. Наконец-то в грандиозном шоу было показано, что весь этот великолепный и вездесущий государственный аппарат воплощается в одном человеке - великом Сталине.
В нашей «свободной» с 1917 года стране правительственные службы стали так продуктивно и изощренно работать, что превзошли все, что было накоплено ранее в политико-криминальной сфере до этой исторической даты. Потом сфера эта просто стала главной и самой значительной в новой сложной системе управления политикой и экономикой, главным штурвалом по проведению «генеральной линии партии, эффективным ее реализатором».
Этот юбилей был не просто великим праздником сталинских помазанников, а грандиозной «тайной вечерей» (вход только по особым пропускам) с целью сплочения, получения огромной зарядки и морально-психологического настроя на новые большие дела: расширение прав в вершении беззакония (начальник областного управления получил теперь право не только арестовывать, но и расстреливать), отработку религиозного статуса могучей секты.
