Красный мираж. Палачи великой России - Мирек А.М.
ISBN 5-7542-0133-8
Скачать (прямая ссылка):
- Богохульство пошло повсюду. Говорят, под кладбищем рыли, так на них покойники-то свалились и давай душить, а двоих гробами пришибло.
Альфред Мирек. Красный мираж. Палачи великой России
317
- А намедни рассказывали на рынке, что один опять пропал, домой не вернулся, оступился и в ад провалился. И земля обвалилась, и не нашли его, как ни искали.
- Нет уж, меня туда никакими калачами не заманишь. Все это дела сатанинские, от нечистого. Где это видано, чтобы живые под землей к аду пробирались...
Надо сказать, что шло строительство далеко не гладко. Были обвалы, прорывались плавуны, гибли люди, и не всех погибших находили. Все это - результат отсутствия опыта и оборудования, обилия грунтовых вод и комсомольской самодеятельности: пренебрежения техникой безопасности и стремления выполнить план любым путем...
И вот повсюду появились плакаты со счастливыми лицами метростроевцев. В кино перед каждым сеансом показывали проход первого поезда по всей линии. Следующий этап - выдача билетов на посещение метро в исполкомах, затем на крупных производствах - передовикам-стахановцам. Событие небывалое. Ведь до 1925 года единственным транспортом, даже в крупных городах, являлся трамвай, первые модели начала века с прицепными вагонами. Автобусов и троллейбусов даже в Москве были единицы. И вдруг - подземная железная дорога! Мы, ребята, по нескольку раз катались от «Парка культуры» до «Сокольников», выходили на станциях, внимательно осматривали каждую, потом от «Сокольников» ехали обратно до «Парка культуры» и отсюда шли пешком до нашего переулка. Так приняли метро молодежь и люди постарше, лет до сорока. Пожилые - за 60, за 70 - стойко держались своих позиций. Еще несколько лет старушки избегали пользоваться подземкой; на рынок, в гости, в церковь они ходили пешком или ехали на трамвае. Разговоры на лавочках во дворах были те же:
- Тут сестра моя младшая опустилась вниз по ступенькам, а дальше как увидела змею широкую, серую, а она-то шипит, шелестит и вниз людей затаскивает. На ее глазах на эту змею встали двое, а она-то их сразу вниз, вниз потащила. И скрылись они быстро из глаз ее... Господи! Вот страсти-то! Светопреставление! Перекрестилась она и скорее по ступенькам вверх вылезла, от греха подальше. Решила: под землю-то я еще успею. А воздух-то там, воздух, гово-
ними, над их бредовыми, но подчас и очень мудрыми высказываниями, объявляла их «отсталыми элементами», ничего не смыслящими в построении новой жизни. «Да пойми ты, бабка, чтобы построить новое, нужно до основания снести все старое!» Но бабки придерживались своих теорий: «Ломать, сынок - не делать, сердце не болит. Ты сперва построй, а сломать успеешь». У одних на сердце и душе было весело и спокойно, у других наоборот.
Много разговоров было и о том, что будет, если на последней остановке человек не успеет
рит, как есть точь-в-точь как в склепе, в подвале сыром, как есть - могила. (В первые годы, действительно, в метро было очень сыро.)
- Ох, матушка, - продолжала рассказчица, - к этой метре-то, прости Господи, лучше и не заглядывать. Чтобы добровольно на такое пойти, да Боже упаси и помилуй!
М<>< НИЛ < '! ДНЦИЧ H'l»tJliMH»» tl, I '«1»».TIlH
Станция «Дворец Советов», метро им. Л.М.Кагановича
Да, для них метро было и исчадием ада, и очередной каверзой комсомольцев-безбожников, разрушавших всю духовную культуру: храмы, монастыри, соборы и церкви. А молодежь, задуренная лозунгами, издевалась над
Альфред Мирек. Красный мираж. Палачи великой России
выйти. Правда, все видели, как милиция и дежурные проходили по вагонам, но вдруг все-таки кого-то просмотрят?
- Тут рассказали, что один пьяный заснул, а его и не заметили. Увезли в вагоне еще ниже в подземелье, а он там проснулся в темноте да в холоде, и его всю ночь трепали окаянные силы - он сам рассказывал, сколько страху натерпелся.
- А другой, такой старый интеллигентный человек, не успел выйти, и увезли его куда-то, вагон там и простоял неделю. И помер он, а когда его нашли, по нему черви ползали.
Все эти разговоры и слухи распространяли по дворам, разумеется, те, кто в метро не бывал и бывать не собирался.
Бабки панически боялись тоннелей и езды под землей. Но с них что взять: темные, неграмотные, богобоязненные, беспартийные, даже не комсомолки. Но в тоннелях было страшно и передовым, довольно грамотным, партийным, неверующим. А потому в метро была еще одна деталь, характерная для того времени - тоннели тщательно охранялись: с обеих сторон платформы, в начале каждого тоннеля, стояли милиционеры, как на посту, не шевелясь. Красиво, торжественно и безопасно. Считалось, что кто-нибудь из злого умысла или по глупости очень даже может взять и забежать в тоннель. Да, вот так просто забежать и взорвать все к чертовой матери. Диверсанты и шпионы мерещились всем и повсюду. Могучие властители жили в вечном страхе. Горела под ногами не только земля, но и подземелье. А жить хотелось! Потому-то, хоть они и были «воинствующими безбожниками», «коммунистами-атеистами», но придерживались старой заповеди: «Береженого и Бог бережет!» Считалось, что все и вся постоянно нужно охранять, всех подозревать, задерживать, сажать... А то все может рухнуть! Величайший, неотвязный, всеподавляющий, доводящий до безумных поступков страх - страх перед своим народом. И потому не только в центре города, на площади великого жандарма Дзержинского, вокруг «Большого дома», которому ничто не угрожало, круглые сутки ходили часовые с винтовками, а у дверей стояла вооруженная охрана, - но даже в нашем тихом переулке, рядом с нашим двором тоже ходили охранники в штатском (метко прозванные народом «зябликами»).
