Османская империя в XVIII веке. Черты структурного кризиса - Мейер М.С.
IBSN 5-02-016938-2
Скачать (прямая ссылка):
Подобным образом поступали и другие садразамы, в том числе политический противник Чорлулу Ибрагим Невшехирли. Придя к власти в момент окончания очередной проигранной кампании — войны с Венецией и Австрией в 1714—1718 гг., он на протяжении 12 лет своего правления выказывал большую осмотрительность в европейских делах и избегал конфликтов с основными соперниками империи — Австрией и Россией. «Ве-зирь и салтан знают свою слабость, что у них войско нерегулярное, и память свежа, как их цесарь римской побил»,— отме: чал в 1723 г. И. И. Неплюев [21, ч. 1, л. 136]. Вполне естественно, что забота о состоянии армии лежала в основе планов преобразований.
Первые проекты реорганизации османской армии на европейский лад появились еще при предшественниках Ибрагим-паши Невшехирли. В конце 1710 г. австрийский посланник в Стамбуле Тальман сообщил, что обретавшийся при шведском короле Карле XII поляк Станислав Понятовский через французского посла Дезальера передал великому везиру Балтаджи Мех-мед-паше проект, предусматривавший, «как в короткое время сделать турецкие войска регулярными и непобедимыми». Вряд ли у Балтаджи, занятого начинавшейся русско-турецкой войной (1710—1711), было достаточно времени и желания знакомиться с этим документом, но сама акция породила опасение Тальма-на, что под шведским руководством османское войско переймет европейские навыки ведения боевых действий и вновь станет «страшной опасностью для христиан» [82, с. 84—87].
С этого времени австрийские резиденты в Стамбуле бди
тельно следили за каждым шагом Порты в направлении военных преобразований и предпринимали всевозможные усилия, чтобы не допустить реализации подобных замыслов. Их заинтересованность определялась также тем, что ряд проектов армейских реформ, предложенных Порте, были прямо или косвенно связаны с именем князя Ференца II Ракоци, руководителя антигабсбургского восстания венгерского народа в 1703—1711. гг., получившего убежище на территории Османской империи.
Именно с Ракоци вел переговоры другой великий везир, Ше-хид Али-паша, относительно создания корпуса регулярных войск из христиан и мусульман, и притом под командованием князя [136, с. 52]. Последний принял предложение переселиться в Османскую империю, однако он прибыл в страну в октябре 1717г., спустя год после гибели Али-паши, когда война с Австрией и Венецией была фактически завершена и шли переговоры о заключении мира.
Ракоци мог быть автором другого документа о необходимости военных реформ, созданного, судя по тексту, именно в период мирных переговоров. Содержание ляихи, опубликованной турецким историком Унатом, составляет беседа между мусульманским и христианским офицерами, где первый излагает причины падения боеспособности мусульманских войск, а последний раскрывает причины военных успехов европейцев, имея в виду австрийскую армию, которая под водительством Евгения Са-войского только что нанесла несколько сокрушительных поражений туркам. Сочинение подводит к мысли о необходимости реорганизации османской армии посредством повышения профессиональной выучки и дисциплины солдат, освоения новой линейной тактики ведения боя, подготовки образованных и опытных офицеров, для чего следовало использовать опыт христианских офицеров (военных специалистов). В качестве положительного примера приводится опыт Петра I, использовавшего западную модель реформы армии [121].
Унат считал, что ляиха была составлена по указанию Ибрагим-паши Невшехирли с целью склонить султана к скорейшему заключению мира. Предполагая, что автором документа может быть Ракоци, турецкий историк, вероятно, имел в виду другое сочинение князя — «Размышление о принципах гражданской жизни и примерном поведении христианина» [110]. В этот трактат, задуманный как наставление сыновьям и законченный в 1722 г., вошел и раздел «О причинах и способах ведения войны и о тех, кто руководит армией». Некоторые мысли, изложенные здесь, близки к идеям, высказанным на страницах ляихи.
Впрочем, Унат не исключал и того обстоятельства, что авторами опубликованного им документа могли быть и другие лица, например Ибрагим Мютеферрика — выходец из Трансильвании, принявший в конце XVII в. ислам и ставший видным османским дипломатом, политическим деятелем, основателем первой турецкой типографии (1727). Этой же точки зрения придерживается
и А. В. Витол, подчеркнувший не только сходство взглядов, но и текстуальные совпадения ляихи с сочинением Ибрагима Мю-теферрики «Основы мудрости в устройстве народов» («Усул ал-хикам фи низам ал-умам»), изданном в 1732 г. [136, с. 94]. Поскольку Ибрагим-эфенди поддерживал постоянную связь с Ра-коци, став с 1717 г. его переводчиком, а позже — его агентом при Порте, сходство идей, высказываемых князем и турецким первопечатником, вполне объяснимо.
Труднее принять другое предположение Уната. По его мнению, автором ляихи мог быть и французский военный инженер Рошфор, который, прибыв в Стамбул в конце 1717 г., также установил связи с Ибрагимом Невшехирли. Благодаря изысканиям Витола цели и характер деятельности Рошфора в Стамбуле установлены довольно точно. Можно с достаточной уверенностью говорить о том, что представитель французских протестантов, пытаясь убедить Порту в целесообразности размещения гугенотских общин на территории Османской империи, составил ряд предложений, обрисовывавших возможности их участия в жизни страны. Среди таких проектов, которые, по словам австрийского агента Шенье, произвели «большое впечатление» при Порте, был и состоящий из 25 статей план создания корпуса военных инженеров при османской армии [136, с. 88; 345, т. 15, с. 348— 356]. Проекты Рошфора не были приняты султанским правительством отчасти вследствие давления на Порту, оказанного французскими и австрийскими дипломатами, отчасти из-за собственных опасений, ибо принятие на службу военных специалистов из гяуров могло стать причиной янычарского мятежа.
