Османская империя в XVIII веке. Черты структурного кризиса - Мейер М.С.
IBSN 5-02-016938-2
Скачать (прямая ссылка):
Проведенные историками исследования позволяют более четко определить типологические особенности османского феодализма. Важнейшей отличительной чертой Османской империи была ее гетерогенность. Предпринимавшиеся правящей верхушкой усилия по унификации существовавших порядков особого успеха не принесли. Представляется верным мнение советской исследовательницы С. Ф. Орешковой о том, что для османской эпохи характерен «особый тип общественно-экономических отношений, впитавший в себя различные линии развития, генетически уходящие в разнотипные феодальные структуры» (210, с. 113].
Другой особенностью османского феодализма следует признать его военный характер. Данная черта связана прежде всего с тем, что Передняя Азия на протяжении многих веков оставалась зоной контактов и противоборства христианского Запада и мусульманского Востока. В условиях успешно возобновившейся с XIII в. Реконкисты, наступления христианских государств в зоне Средиземноморья, именно Османская империя приняла этот вызов, взяв на себя роль лидера мусульманского мира и гаранта его позиций и интересов [166; 347].
Наконец, хотелось бы отметить и следующую черту османской действительности, которая наглядно проступает при изучении материалов, касающихся господствующей османо-турец
кой народности: темпы общественного прогресса самих завоевателей, бывшие вначале очень высокими, в последующем заметно снижаются. На первый взгляд такая закономерность противоречит общим представлениям о жизни средневековых обществ, развитие которых имело тенденцию к последующему ускорению, и позволяет приписывать завоеваниям роль стимулирующего фактора. Однако еще К. Маркс подчеркивал, что дело не в самих захватах, а в том, что собственные раннеклассовые («демократическо-деспотические» применительно к туркам-османам) институты завоевателей наложились на весьма развитые феодальные порядки, существовавшие на завоеванных землях [1, с. 74].
Приспособление к тому уровню развития производительных сил, который был достигнут к XIV—XV вв. на территории Малой Азии, Балкан, Закавказья, позволило создателям новой империи воспринять не только действовавшие там аграрно-пра-вовые нормы, но и многие технологические достижения той эпохи, в частности огнестрельное оружие. Однако, сумев в «сжатые сроки» адаптироваться к уровню производственных отношений у завоеванных народов, османо-турецкая народность в дальнейшем уже не испытывала действия подобных ускоряющих стимулов. Более того, государство стало все больше ощущать влияние внешних и внутренних факторов, которые тормозили его поступательное движение (постоянные военные экспедиции, исламский фанатизм и др.). Отсюда и явное замедление темпов общественного развития, создающее у многих исследователей представление о полном застое Османской империи в XVII—XVIII вв.
Настоящая работа следует тому направлению в современной историографии, которое рассматривает развитие общественной формации как целостной системы. В ней совокупность «общественных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания» [5, с. 6—7].
Взаимосвязь этих систем компонентов в самом общем виде показана К- Марксом в известном письме к П. А. Анненкову. В нем подчеркивались, во-первых, зависимость социальных и политических отношений и институтов от материальных, складывавшихся помимо воли и сознания людей экономических отношений, а во-вторых, взаимодействие и взаимная обусловленность всех компонентов общественной системы [7, с. 402]. К сожалению, высказывание Маркса многими его последователями трактовалось весьма упрощенно и односторонне, с упором лишь на первое его положение при умалении значения второго. В результате естественно-историческая диалектика общественного развития была сведена к механистическому пониманию прогресса, определяемому как совершенствование материально-технической базы производства. Между тем системное восприятие
общества предполагает как относительную самостоятельность каждого компонента, так и способность его надстроечных элементов оказывать обратное воздействие на базис. Именно такой подход позволяет превратить человека из объекта в субъект истории.
Тема данного исследования заставляет подробнее остановиться на том понятии государства, которое было разработано классиками марксизма-ленинизма. В своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельс отметил учреждение публичной власти в качестве одной из отличительных черт перехода человечества от варварства к цивилизации, т. е. к эпохе классово-антагонистических формаций [14, с. 170]. Деятельность всякого деспотического государства, по словам К. Маркса, «охватывает два момента: и выполнение общих дел, вытекающих из природы всякого общества, и специфические функции, вытекающие из противоположности между правительством и народными массами» [6, с. 422]. В этой формуле отражены как цивилизационные, т. е. присущие всем основанным на классовой эксплуатации обществам, функции публичной власти, так и собственно классовые, специфические для данной общественной формации.
