Как воскреснет Россия? - Меньшиков М.О.
Скачать (прямая ссылка):
[74
Михаил Осипович Меньшиков
читают лекции хоть горсточке верных. Не утверждаю это, но догадываюсь
по аналогии с другими забастовками и по тому, что наблюдалось в 1905_-
1906 годах. Тогда, как свидетельствует синодский циркуляр, из 58 семинарий оставались спокойными только четыре!
Прошу читателя принять в соображение, во-первых, то, что духовные семинарии находятся под высшим надзором местных епископов, которые почти все академисты. Ректоры семинарий все, конечно, академисты. Инспекторы— академисты. Преподаватели почти сплошь, не только в семинариях, но и в духовных училищах — академисты. И это повелось с давних пор. Как видите, все начальство, заведующее воспитанием и обучением бунтующей школы,— сами воспитанники духовных академий. Скажите, если бы в самом деле духовная академия стояла на страже православия, допустимо ли, чтобы воспитанное ее начальство так позорно распустило духовную школу? Скажите, кто же виноват в том возмутительном и кошмарном явлении, что дети почти всего нашего духовенства (из 58 семинарий бунтовало 54) охвачены духом мятежа? Виновато духовное начальство, т. е. именно господа академисты в клобуках и пышных рясах. Они — пастыри вверенного им стада; если стадо разбрелось по оврагам и сделалось добычей волков, виноваты пастухи, и нужно иметь полную бессовестность, полное банкротство веры, чтобы сваливать свою ответственность на кого-то другого. Наши разряженные и припомаженные батюшки, делающие из духовных школ простые ступени восхождения своего на духовно-генеральские посты, все кивают на революцию; все это, видите ли, лев, рыкающий социализма, иский кого поглотити. Хорошо; лев так лев, однако почему же в старые времена, когда академизм не действовал или был исключительной роскошью, почему же тогда не было семинарских бунтов? Ведь и до социализма были всевозможные утопизмы, политические и философские. Было вольтерьянство так называемое, были ереси и расколы. Почему же старинные наши епископы, не академисты, почему ректоры, инспекторы, наставники, тоже не академисты, умели каким-то образом уберечь детей духовенства от сатанинских влияний? Уж что хотите — наше низшее духовенство, в особенности в старые годы, можно упрекнуть во многих грехах (в пьянстве, стяжании и пр.), но не в безверии Очень грешили, но веровали, глубоко и иногда пламенно, умея заражать этою верою и потомство свое, и народ. Весьма возможно, что старинные священники выносили из семинарии меньше знания (хотя и из теперешних бастующих семинарий, где учителя терроризированы учениками, последние выходят невеждами), но ведь не знание предмет священства. Нынешние академии и семинарии заботятся о многом, но
Религия —
Церковь
— Общество
175
единственное, что «на потребу»,— это вера. Ни Христос, ни апостолы не были пи в каких школах, и Спаситель принес на землю не знание, а веру. Спрашивается, каким волшебным средством старинные доакаде-мические школы выпускали верующих священников, тогда как иыне они выпускают скептиков и бунтарей? Средство это совсем не волшебное, а очень простое. Весь секрет состоял в том, что духовная школа тогда занималась своим делом — внушением веры, тогда как теперь она занимается чужим делом — внушением знаний, чрезвычайно сомнительных вообще и для апостольской проповеди совсем ненужных.
«Случилось то, что должно было случиться», как говорится в арабских сказках. Если в музыкальной школе будут пренебрегать музыкой, а налегать на арифметику, физику, рисование, танцы, то будьте уверены, что из такой музыкальной школы будут выходить плохие музыканты. Весь ужас в том, что под предлогом усовершенствования духовной школы у нас ее испортили, невольно фальсифицировали, подменили драгоценнейший продукт ее — веру — дешевеньким знанием. Дело происходило так: в старину религиозно воспитанные дома поповичи, поступив в семинарию, продолжали молиться, продолжали верить в Бога, ходили в церковь, слушали пение и сами пели, и читали священные книги. Преподавание могло быть безобразным, как и ао всех тогдашних школах, но важна была эта сторона: непререкаемый авторитет иеркви, непоколебимая вера в слово Божие, привычка молиться, развивающаяся в натурах впечатлительных в потребность, иногда в страсть. Все это погружение в поэзию четырехтысячелетнего, со времен Авраама, культа, погружение в мистическую мысль пророков (одни псалмы Давида чего стоят), погружение в сладостный культ, где священные напевы, знакомые с колыбели, сливаются с курениями ладана, свечами и иконами, сказаниями о мученичестве и отшельничестве великих святых, наконец, многолетнее приготовление к великому и страшному для совестливых душ сану священническому, сану апостольскому — ни более, ни менее — все это, уверяю вас, помимо арифметики и физики, воспитывало душу семинариста и возвышало ее. Неужели выдумаете, что старое духовенство без серьезных достоинств могло бы передать народу православие и воспитать богоносное в нашем народе начало? Ведь Россия почти тысячу лет звала себя «святою Русью», чувствуя в себе благочестие как выдающуюся и самую дорогую черту! И это благочестие — при всех грехах — было, и только им возвеличилась Россия до державной роли. Разве могло передать народу благочестие духовенство безверное нлн нечестивое? При низком уровне знаний, при бытовых пороках, чисто физических,
