Как воскреснет Россия? - Меньшиков М.О.
Скачать (прямая ссылка):
Теперь, когда умер — и столь страшной смертью — их великий учитель, сам собою возникает вопрос: что же дальше? Распадется ли тил-стовство, как ряд нулей, лишенных единственной единицы, или оно раздробится в те бесконечно малые, близкие к нулю, но живые индивидуальности, которыми возбуждается органическое брожение? II что нужно сделать, чтобы это брожение разрешалось не в едкий уксус раздора, а в благородное вино «нового завета»?
Засушенные цветы
Что касается нынешнего поколения толстовцев, оно, мне кажется, исчезнет без заметного влияния на русскую жизнь Людей сколько-нибудь замечательных между толстовцами не видно: эта секта, подобно спруту, все тело свое имела в голове Со смертью Толстого умирает, по-видимому, все сильное, что поддерживало учение Если правда, что сам Толстой ровно ничего не сказал нового и более или менее парадоксально выразил старые, даже древние идеи, то о толстовцах нельзя сказать и этого Все они много пишут и много рассуждают, но их умственная производительность похожа на бледные копии гектографа чем больше оттисков, тем он бледнее Как вероучитель Лев Толстой жестоко обошелся со своими ближайшими учениками- он слишком долго проповедовал Он написал такое огромное количество статей на всевозможные темы, что, кажется, исчерпал надолго все серьезное в этой области Обратно другим вероучителям, которые не оставили после себя никаких писаний, как бы давая возможность для учеников самостоятельного творчества, Лев Толстой обобрал, выражаясь грубо, целый ряд поколений своих последователей Им останется теперь только собирать громадный материал, оставшийся после
[70
Михаил Осипович Меньшиков
Толстого, и издавать его — это работа, не требующая творчества, но, ста-ло быть, м лишенная опушевления, необходимого для успешной пропаганды. Следует заметить, что и сами религиозные писания Толстого в подавляющем числе такого рода, что читатель не фанатик едва в состоянии их понять Если бы Евангелие заключало в себе 30—40 томов тяжеловесных рассуждений, едва ли из него возникло бы христианство Даже в виде избранных мыслей, в виде энциклопедии или хрестоматии учение Толстого должно выйти в 36-тн томах В этом заключается, мне кажется, серьезнейшая опасность для толстовства Оно, подобно еврейству или нашему расколу, рискует потонуть в своем священном писании, раствориться в книжничестве, в начетничестве «Духдышит, где хочет» Но обыкновенно он дышит в живом слове или в свежем писанин, продиктованном еще идущей жизнью Аромат держится в живых цветах — в засушенных он исчезает Даже изумительная гениальность Платона, Сенеки, Марка Аврелия не в силах справиться с обесценивающим действием времени Великие названные моралисты с каждым веком становятся неинтереснее Толстой еще очень близок нам, но, к сожалению, еі о пророчество не гениально, и никакая реклама книгопромышленников и друзей не в состоянии будет спасти его проповедь от забвения Погрузившись в киижннчество, в бесконечное штудирование Толстого, его секта окажется бесплодней-шей из сект Что могло бы спасти ее от этой участі!?
Мне кажется, ни Россия, ни мир не нуждаются в маленьких вероучителях И Христос, и апостолы предостерегали от них В той же 4-ой главе 1 -го Послания к коринфянам Павел рекомендует «не мудрствовать сверх того, что написано» и не превозноситься один перед другим Этим занимались книжники и фарисеи ближайший продукт подобной мудрости есть лицемерие Последние посланники христианства должны, как мечтал Толстой, быть подобно апостолам — юродивыми Христа ради, т е '<не дорожить ничем в жизни и не делать никому вреда» Теперешние толстовцы наоборот они дорожат очень многим и очень многому склон ны приносить вред Толстовцы, отрицая собственность, дорожат соб ственностью, имеют имения, дома, книжные магазины и т п Не только сами имеют, но и оставляют своим потомкам в наследство Отрицая государство, они часто служат на государственной службе, они заключают под защитою государства духовные завещания и договоры Отрицая день ги, они часто торгуют (например, книгами) за деньги же и пр Спрашивается, чем же, собственно, они отличаются от обыкновенных христиан, дорожащих всем на свете? Ничем не отличаются, или почти ничем Обыкновенные христиане по крайней мере не нападают на те установления,
Религия — Церковь—-Обілені во
171
которыми пользуются,— они уважают государство, собственность, еуд, полицию и т. д Толстовцы же ведут пропаганду против этих основ общества, правда, бледную и вялую пропаганду, но все же остро враждебную Похоже ли это на юродство Христа ради? Конечно, нет.
Допустим, что юродство — идеал слишком суровый и для многих непосильный. Ну тогда берите другие оттенки святости, для добрых людей доступные Если страшат вериги и рубище Гриши, отдавайтесь опрятному непокойному подвигу Натальи Савишны. Ведь та. не отрицая ничего в окружающей жизни, «исполнила евангельский закон», как свидетельствует Толстой. Исполнил этот закон и бедный гувернер Карл Мауэр, и нежная мать Толстого. Если приглядеться к природе, столь бессмысленной и жестокой, вы увидите, что она вовсе не сплошь такая, а наряду с тем, что нам кажется злом и ужасом, дает удивительные образцы добра, образцы красоты нетленной Природа общества дает не один какой-нибудь тип святости, а множество вариаций их. Люди правды, «сыны света», как цветы на лугу онн многочисленны и разнообразны, хотя немногим приходит в голову внимательно присмотреться к ним Среди святых толстовцы кажутся засушенными цветами — без прирожденных красок и ароматов Надолго ли можно заинтересовать общество засушенною добродетелью? Я думаю, пет Пройдет немного времени, и от толстовства мир потребует того же, что от Толстого покажи на деле, чему учишь И тут может повториться та же драма, которую кончил Толстой. Толстовцы все будут откладывать осуществление своего посланннчества, все откладывать, будут собираться да собираться и не заметят, как подойдет дряхлость дула и начинать какое-нибудь подвижничество будет уже поздно
