Как воскреснет Россия? - Меньшиков М.О.
Скачать (прямая ссылка):
1907 год. Святое ремесло
14 января
Архимандрит Михаил сослан в Воронеж за социализм, а священник Григорий Спиридонович Петров ссылается в монастырь под Лугу на 'клиросное послушание^, за вредную политическую деятельность Вот
PF.fi и ги я — Церковь —Общество
83
грустная ошибка власти, тем более грустная теперь, перед парламент скими выборами Говорю «ошибка», чтобы не сказать «скандал», что было бы точнее Конечно, духовное начальство не подумало о последствиях своего осуждения Оно проявило строгость, оно поступило со гласно установившейся веками практике Но посмотрите, как затрубили, засвистали, забнпи в барабаны по этому пустому поводу еврейские газеты' С какой трогательной поспешностью они взяли русского священника и монаха под свою защиту' Перед выборами в Думу развернулась серия политических скандалов, и в числе их такой интересный — в самых «черносотенных» недрах. Сначала об отце Григории Петрове
Каково бы ни было «преступление > отца Петрова (а никакою пре ступления, наверно, нет), наказание, мне кажется, не должно иметь водевильного характера Нельзя налагать взыскание, в высшей степени приятное для провинившегося (а что оно приятно, об этом заявляет сам Григорий в одной газете) Нельзя налагать наказание в виде рекламы, распространяющей то зло, против которого борются Сослать на три месяца в живописный Череменецкий монастырь, в пяти часах от столицы, модного и, как хотите, интересного священника, любимца петербуркких дам, баловня высшего круга — да ведь зто значит облечь его в новым ореол, устроить невинное «мученичество за идею», самое комфортабельное из возможных Нет сомнения, что в Череменецкий монастырь наладится паломничество бесчисленных поклонниц отца Петрова Заинтересованные просто, дамы с ума сойдут ог восхищения, раз «идол» их попадет в романическую обстановку Озеро, монастырь, суровые своды, и он — бледный, истощенный монастырским гнетом, стоит в черной рясе на клиросе, униженный до звания дьячка, он — ученый богослов, публи цист, знаменитый проповедник
Все это отцы консистории должны были бы сообразить Конечно, всего легче ничего не соображать, а механически поступать как полагается по канцелярским преданиям Но время мы переживаем глубоко слож ное Автоматизмом канцелярским теперь ничею не возьмешь Не же лали скандала, а он вышел, и очень шумный
Конечно, я отнюдь не за более строгое наказание отца Петрова Я думаю, что нет нужды ни в каком наказании, ибо не было, может быть, н тени того, что называется преступлением Было что-то другое, совсем особое, церковными канонами едва ли уловимое Авторитетной власти следовало бы призвать отца Григория и сказать келейно «Да будет вам, дорогой Григорий Спиридонович, ломать комедию» «А что такое*' — спросил бы тот — Какую комедию?» «Да такую Какой вы священник'3
84
Михаил Осипович Меньшиков
Вы ведь журналист. И раз вы сделались профессиональным журналистом, зачем же вам носить священный сан? Вы фельетонист, образованный молодой орагор, вольный мыслитель, интересный для дам. При чем же тут священство? Снимайте-ка, голубчик, рясу, если хоть немного любите церковь». Отец Григорий стал бы, конечно, протестовать; ровно ничего преступного он ведь не сделал. Все это клевета, зависть петербургских попов, у которых слюики текут на десятки тысяч рублей в год, зарабатываемые отцом Григорием. Коллегам в рясе не дает спать его знаменитость, его влияние в разных высоких сферах. Но все это авторитетная власть могла бы сказать мягко: «Все это так. И зависть есть, несомненно, н, может быть, клевета. Но, согласитесь, дорогой, что помимо всякой зависти и клеветы в вашей деятельности есть нечто, нарушающее если не закон, то обычай церкви. А обычай в таком древнем учреждении часто важнее закона. Что вы упираетесь на закон, вы, человек ученый? Если по всей строгости законов судить, то вы прекрасно знаете, что всем нам нужно бы идти в заточение. Вы оскорбляете нечто более чувствительное, чем закон — такт церкви, ее благочиние, ее этикет... Ну, словом, что же тут говорить: не ко двору вы нам, дорогой! Уходите подобру-поздорову!»
В таком роде, мне кажется, следовало бы поговорить с отцом Григорием, Хоть ему чрезвычайно невыгодно снимать сан — чисто в материальном отношении, но, поколебавшись, припертый к стене, он может быть, это сделал бы. И это был бы лучший выход из всем неприятной истории. Я знаю отца Григория давно, и некоторое время знал близко. Просто очаровательный человек, увлекавший не только дам, но и мужчин. Простой, добродушный, мнлый, доверчивый, очень начитанный, впечатлительный, бесспорно умный. Поговорить с ним — одно удовольствие. Я помню его еще когда он едва выступал на шумное свое поприще, когда не был известен. Не из духовной семьи, он всегда производил впечатление светского батюшки, но это не значит, что он был не религиозен. Напротив. Я убежден, что отец Григорий когда-то серьезно увлекался учением Христа, чего никак нельзя сказать о множестве батюшек, равнодушных ко всему на свете. В начале девяностых годов, когда Лев Толстой, Вл.<адимир> Соловьев, Лесков и некоторые другие писатели сумели на малое время овладеть вниманием общества, среди тогдашней молодежи кое-где шло религиозное и нравственное брожение. Потом оно было довольно быстро смыто нахлынувшей волной марксизма, декаденства, ницшеанства, босячества... перед революцией пульс русского общества бился лихорадочно, Даровитый и впечатлительный юноша, Г С. Петров искренно остановился на христианстве и, мне кажется,
