Как воскреснет Россия? - Меньшиков М.О.
Скачать (прямая ссылка):
Как один из первых возбудителей необходимости борьбы с детской смертностью, глубоко сочувствуя задачам попечительства, я разрешу себе высказать некоторые опасения и пожелания, вынесенные из опыта. Самое серьезное опасение то, как бы новое общество вместо живой практической деятельности не склонилось невольно на путь благотворительного академизма. Сошлюсь на родственные новому попечительству общества — охранения народного здравия, физического развития, борьбы с пьянством и т. п. Заполучив откуда-нибудь крупные средства, наши благотворители обыкновенно не спешат бежать на театр войны с народным горем. Сначала они задаются целью укрепить себя, собрать средства, сведения, справки, статистические цифры и пр., и пр. Иногда покупается земля в Петербурге, где земля ценится на вес золота, строится дорогой институт, набирается штат будто бы ученых исследователей, собирается комиссия, работающая десятки лет, издающая никем не читаемые и никому не нужные «труды». Чтобы что-нибудь делать, затеваются какие-нибудь курсы, читаются лекции, печатаются отчеты идо-клады. Вначале чистая и ясная задача общества обрастает целою чащей привходящих мнений, соображений и интересов. На капитал общества отлагается груз многочисленных окладов и содержаний. Являются сомнительной важности учреждения, где служащих больше, нежели клиентов, и вся деятельность понемногу приобретает характер казенной канцелярщины. Долгие годы и десятилетия все что-то «изучают» (вспомните комиссию господина Нижегородцева), все собирают данные, все
Здравоохранение
641
доказывают «вред» (например, пьянства) и вначале свежее и казавшееся энергичным общество постепенно превращается в сборище канцелярских Сизифов и Данаид.
Я искренне не желаю попечительству об охране материнства и младенчества пойти по этому мертвому пути. Мне кажется, никаких ученых институтов и сложных учреждений тут не нужно. Вопрос очень ясен, он давно изучен и за границей (особенно во Франции), и у нас. Остается беречь каждую копейку для живого дела, т. е. для непосредственной охраны материнства и младенчества. Вопрос ясен, но это не значит, что он очень прост: и матерей, и младенцев придется охранять не только от невежества и нищеты, но и от глубокого варварства нашего простонародного быта, от цинического упадка нравов, от потерн религиозной совести, от забвения государством своего законодательного и судебного долга. Для иллюстрации напомню читателям два петербургских события, произошедших почти одновременно с открытием попечительства об охране материнства и младенчества. Недалеко под Петербургом, в Колпине, у одного рабочего бесследно исчезло трое детей: мальчик 13 лет и две девочки, 5 и 8 лет. Затем случайно прохожими в лесу были найдены трупы всех троих детей. Мальчик лежал с изуродованным лицом и проломленной в нескольких местах головой. Рядом с ним лежали трупы девочек, тоже сильно изуродованных. По медицинскому освидетельствованию, девочки вначале подверглись растлению и затем были задушены. Убнйц, по-видимому, было несколько.
Вот какое отношение к детям возможно не в сибирской тайге и не в трущобах Алтая или Кавказа, а у самого окна в Европу, у очага нашей цивилизации. Не только младенчество, но и детство не ограждено у нас от зверских покушений той многочисленной и растущей части общества, которая в нравственном отношении ниже пещерных людей (ибо если бы дикари каменного века так расправлялись с детьми, как колпинские хулиганы, то род человеческий давно вымер бы). В подобных случаях вина, мне кажется, ложится на слабую государственность, неспособную справиться с врагами общества и истребить их, как хищных зверей. Как гибнут беспомощные младенцы в Петербурге, показывает другой случай. На днях судилась в с-петербургском окружном суде горничная Лодичева. В одной аристократической семье горничная Федотова забеременела. Лодичева рекомендовала своей подруге повитуху, которая может устроить выкидыш. Повитуха устроила это на барской кухне, но ребенок, выкинутый на девятом месяце беременности, начал кричать. Боясь, видите ли, чтобы криков ребенка не услыхали господа, Лодичева, находившаяся тут же, положила малютку под водопроводный кран. Под струею холодной
642
Михаил Осипович Меньшиков
воды, падавшей прямо в лицо, ребенок задохнулся. Тогда, затопив печку, Лоднчова сунула его в огонь. На суде подсудимую защищал еврей, присяжный поверенный Финкельштейи, со всею убедительностью еврейской совести. Присяжные заседатели Лодичеву оправдали. Итак, вот при каких моральных условиях мы живем. В столице христианской империи государственный суд говорит девице, замыслившей изгнание чужого плода, задушившей и сжегшей чужого ребенка: «Вы не виновны». Не было сказано: «Поступайте и впредь так же», но одичавшее простонародье, сбросившее с себя страх Божий, отлично понимает отсутствие и земной угрозы. «Вы не виновны» значит на языке простонародья «все позволено». Говорю «все», ибо после убийства младенца есть ли какая-нибудь нравственная низость, пред которой остановилась бы оправданная убийца?
Как видите, в охране младенчества и материнства попечительство сталкивается с поражающим развратом, с безбожием, с бессовестностью целого слоя матерей, с сердечным их отупением, а также с параличом государственной власти, как она выражена в приговоре присяжных. Заведомое преступление, вполне сознательное, методически проделываемое, встречает не отпор общества, а оправдание, т.е. высочайшую санкцию государственности. Ясно, что задача попечительства не так-то проста. В обоих случаях: и в колпинском, и в петербургском, если бы государство своевременно сделало свое дело, т. е. переловило бы хулиганов н навело бы террор на развратниц, истребляющих детей, не родившихся и едва родившихся, может быть, несчастные дети не были бы замучены и попечительству нечего было бы «охранять». Я, откровенно говоря, не знаю, как станет охранять попечительство дальнейшие жертвы хулиганского зверства и разврата. Иначе, как через сильную государственную власть, общий наш орган в борьбе за жизнь, невозможно справиться нн с двуногими зверьми, ни с озверевшей материнской совестью. Если государство в борьбе с преступлениями скажет «пас» и положит карты, то никакие благотворительные общества, никакие попечительства не в состоянии будут принести населению ни малейшей ощутимой пользы.
