Как воскреснет Россия? - Меньшиков М.О.
Скачать (прямая ссылка):
576
Михаил Осипович Меньшиков
водки парализуют даже и собственную способность, столь крохотную питать и греть. У опившегося человека температура не повышается, а падает на 2—3 градуса. «Алкоголь,— говорит профессор Сикорский,— во всех дозах и при всех обстоятельствах есть средство, парализующее какую-нибудь из функций жизни. Кажущееся при опьянении психическое возбуждение есть только паралич высшей задержки, только снятие высшего тормоза с нижестоящих функций». У нас выпивают иногда для храбрости, чтобы получить необходимую развязность, но последняя всегда получается «за счет обдуманности и тщательности душевной работы».
Печальная история России так сложилась, что не столько таланта влагалось в жизнь народную, сколько бездарности; вследствие этого жизнь страны до того запуталась и затянулась в узлы, что утомляет народ сверх меры. И бездарно налаженный труд, и бездарно использованный досуг ведут к угнетению чувства счастья. Чтобы устранить тягостное самочувствие (верный показатель общего плохого итога), народ хватается за бутылку водки. Она ^растормаживает» его, снимает центральные задержки, и народ «забывает» на время свое горе. Несносна болезнь, но еще опаснее лекарство, ибо оно увеличивает то, против чего борется. Растормаживание от высших задержек особенно опасно, мне кажется, у некультурных рас. У культурных народов, кроме психологических тормозов самосохранения, ума и совести, есть еще вторичные тормоза — более развитого вкуса, приличия, моды, такта, человеческого достоинства. Поэтому хорошо воспитанные пьяницы — англичане или японцы — даже в пьяном виде не доходят до того сумасшедшего буйства, которое замечается столь часто у нас. Вообще говоря, «алкоголь (по словам профессора Сикорского), действует катастрофически, переворачивая вверх дном весь status quo психизма, благодаря чему все, бывшее за минуту серьезным, становится трын-травой». Пьяному море жизни по колено, оттого-то так много и тонут в нем. «Ядовитость (водки),— говорит профессор Сикорский,— значительно превышает питательность ее, уже начиная со второй рюмки, а далее ядовитость быстро нарастает. Ядовитая сила алкоголя выражается понижением и параличом функций жизни, особенно высших — до критики и совести включительно». Слабые люди в алкоголе ищут поддержки, но он поддерживает, как веревка повешенного. «Получатьэнергиюсоспнрта, — говоритпроф.Груббер,— то же самое, что нагревать паровики пшеничной мукой вместо каменного угля», слишком уж дорого обходится для организма призрачная пьяная энергия.
В чем же заключается ядовитость водки? Главным образом, в крепости ее. Эта «та несчастливая особенность, которая отличает Россию
Здравоохранение
577
от всех стран земного шара; русские пьют почти исключительно крепкие напитки, особенно беднейшая, трудовая часть населения». Между тем, «крепкий и слабый раствор алкоголя разнятся в своем действии на организм так же, как груз, положенный на человека или брошенный на него с высоты: вес груза тот же, а действие иное». Тут, сказать кстати, основная ошибка плохих казенных публицистов, вроде господина Лохтина: он сравнивает только количество спирта у нас и на Западе, не принимая в расчет концентрации его. «Крепкие напитки,— говорит профессор Сикорский,— быстро проникая в кровь, ударяют своим ядовитым обухом по печени и мозгу», и в результате — «необыкновенно большое количество опойных смертей в России в сравнении со всеми другими государствами Европы». Но кроме целой армии опившихся, статистика насчитывает многие тысячи людей, ежегодно сходящих с ума от пьянства. Во Франции удостоверено, что алкоголизм является главнейшей причиной смертности от чахотки. Ежегодно во Франции погибает от алкоголизма до 100000 человек — в стране, где сильно распространено потребление виноградных вин и сидров, гораздо менее опасных, чем наша водка. В строгой соразмерности с пьянством всюду растет преступность и падает трудоспособность населения. Атакованные страшным демоном вина (Spiritus vini), народы, даже весьма даровитые, вырождаются одинаково телом и душой. Моральное действие алкоголя преимущественно двоякое: «усиливать чувство гнева с его производными и ослаблять чувство стыда и его сложных дериватов (чувства чести, человеческого достоинства). Оба условия, понижая идеализм, содействуют утрате душевной тонкости и предрасполагают к антисоциальным стремлениям и действиям.
Вот о чем настойчиво говорят ученые психиатры — об «алкогольном огрубении», об «алкогольном одичании» народа. Нарождается совсем особая психология пьющих, резко отличающаяся от психологии непьющих. Все то в душе арийской расы, над чем целые тысячелетия работали благородные религии, воспитывая утонченный дух народный, все, над чем трудилась героическая аристократия, целые поколения поэтов, философов, художников, ученых, все, что воспитывало народы в духовной красоте и силе, все это идет теперь прахом под жестоким дыханием пьяного яда. Культурное человечество — ив нем особенно Россия — когда-то напоминало художественную картину, где благочестие и благообразие жизни заставляли иные народы называть их родину «святокг\ И что же? Сорокаградусным спиртом смывается вся эта художественная работа веков, вытравляются благородные тона и краски, и цивилизация начинает заживо смердеть. «В течение минувшего столетия, особенно со второй
