Как воскреснет Россия? - Меньшиков М.О.
Скачать (прямая ссылка):
518
Михаил Осипович Меньшиков
жизни — печать, то нет ли опасности, что «алкогольный стиль» проникнет и в парламент? И там может зазвучать грубая, хлесткая, бьющая по лицу, но не проникающая в мозг, ругательская речь, и вместо того, чтобы быть самым мощным орудием свободы, слово еще раз может явиться предметом отвращения для общества. Алкогольные писатели безнадежно скомпрометировали печать; неужели то же сделают с парламентом его представители? Мне кажется, перед выборами следует подумать и об этом. Выбирайте трезвых людей, не только лично трезвых, но, если возможно, наследственно трезвых. Послы народные должны быть из тех, что не угрожали бы пьяными скандалами в священных стенах, которые были бы психологически приличны, всегда сдержанны, достойны своей высокой роли. Не нужно лентяев мысли, не нужно циников, неврастеников, ругателей, горланов, громил, для которых важно не благо народное, а упоение погромом, хотя бы и словесным. Пусть первый собор наш, собор земли русской, напомнит нам все великое, что мы забыли, и, между прочим, истовую важность предков и благородство их речи.
1907 год.
Пьяный бюджет I
29 марта
Впечатление чего-то пьяного дает наша государственная роспись. Под колоссальной цифрой 3Л миллиарда рублей, доставляемых государству продажей питей, вы чувствуете целое море водки, которое «вбухано» в жизнь народную, вытеснив собой по крайней мере треть народной жизнедеятельности. Как записная книжка пьяниц похожа на пьяную бухгалтерию, наш государственный бюджет не может быть трезвым, будучи нагружен на треть своего веса алкоголем. Естественно ожидать от бюджета тех явлений, которыми характеризуется затяжной алкоголизм. Расстройство в стране высших функций, законодательства и школы — крайний упадок питания, омрачение разума и нравственности, наконец, тот особый психоз, который психологи (например, профессор Сикор-ский) называют «алкогольным одичанием». Государственная роспись есть, в сущности, протокол физического и нравственного состояния нации. Легко убедиться, что это протокол не столько политический,
Здравоохранение
519
сколько медицинский Сквозь немые цифры, что «cum tacent clamant», ярко бьет народное невежество, народная преступность, народная задолженность, перерождение государственных тканей, «ожирение сердца» в лице слабой бюрократии и ослабление народного питания, доходящее до трагической необходимости протягивать руку соседям за куском хлеба Ибо что такое внешние займы, идущие для продовольственной нужды?
Государственная роспись наша — документ, кричащий о хроничес ком и тяжком расстройстве, причем присутствие такой данной, как два миллиарда пятьсот миллионов бутылок водки, выпиваемых в стране ежегодно, для всякого медика бросает свет на природу болезни Что говорить о несчастной войне, которая случилась раз в четверть столетия и вынула из страны не более, чем расход одного года? Притом и этот расход большей частью остался в стране Как ни огромно бедствие воины, оно совершенно бледнеет в сравнении с громадной брешью, которую вносит в народ пьянство Почти два миллиона рублей в день, приносимые алкоголем казне, составляют, очевидно, лишь ничтожную долю всего расстройства народного Заплатив казне восемь рублей за ведро, крестьянин не оканчивает тем расходы, связанные с распитием этого ведра, а только начинает их Тратится без счета рабочее время Чтобы съездить за водкой, необходим иногда рабочий день лошади и взрослого человека Чтобы распить ведро, нужно обыкновенно несколько дней рабочего вре мени В ведре двадцать бутылок, т е возможность в течение двадцати дней доводить человека до скотского состояния или одновременно лишать рассудка двадцать человек Прибавьте день или два похмелья, при котором человек или неспособен к работе, или его работоспособность понижается вдвое Значит, к основной стоимости ведра в 8 рублей следует прибавить потерянные двадцать два рабочих дня, причем часто не работает и лошадь, хотя оба — и человек п лошадь — что-нибудь за это время потребляют Прибавьте то, что некоторые деревенские кутежи падают как раз на время рабочей страды, когда один потерянный день подчас решает результаты хозяйственного года Не успели снять рожь — рожь осыпалась, не успели сгрести сено — сгноили сено
В деревне предоставленный сам себе народ вместе с одичавшими, как само простонародье, батюшками насочинили целую кучу праздников не только в честь мифических пророков, вроде И пни, но даже таких труд но понятных святых, как Параскева-Пятница, батюшка Фрол-Лавер, Иван Головорез (Усекновение Главы Иоанна Предтечи) и пр Под предлогом «богомоленья» от одного храмового праздника до другого, от погоста к погосту, от ярмарки к ярмарке, от деревни до деревни бродит по
520
Михаил Осипович Меньшиков
всей Руси, колобродя языком и заплетаясь ногами, действительный бог захолустья — Хмель, прямо в невероятной степени расстраивая ткань хозяйственного труда. Гуляет мужик, гуляет лошадь его, гуляет соха, гуляет поле. В дикий вихрь разгула захватывается старый и малый. Пьют, вначале едва преодолевая отвращение, даже бабы и девки. А от пьяной бабы приходит в расстройство огромная область крайне важного бабьего хозяйства. Гуляет баба — заброшен скот, корова не напоена, не выдоена, дичает огород, стоит несжатая нива. Дошло до того, что родители приучают пить водку ребятишек, даже грудных детей. «Помогает» будто бы от холерины, от «смывающего» в могилу детского поноса. Прибавьте косвенные налоги пьянства: охмелевший мужик тащит из дому кафтан, полушубок, валенки, самовар, бабьи холсты, женин сарафан, и все это идет кулаку за «что даст» — за четверть цены, за грош. Оставаясь в пределах того же ведра, после десяти и двадцатикратного опьянения, отравленный человек напоминает сумасшедшего. Он теряет представление о вещах, теряет всякую сдержку, память о работе и о семье. Охваченный наркозом, несчастный готов все пропить, и только нищета останавливает безумца и возвращает к трезвости. Таковы последствия одного выпитого человеком ведра водки. Прибавьте к этому неизбежно сопутствующие пьянству преступления: в разгар «храмового праздника» обязательно начинается драка, увечья, смертоубийства, поджоги, и оргия нередко оканчивается пожаром. Прибавьте ужас, что вносит в семью буйный пьяница, прибавьте неизбежный разгром утвари и посуды, избиение жены н детей. Только тот, кто не видал собственными глазами этот пьяный террор, может отрицать его, и если наши высокопоставленные министры не заглядывали в деревню п ничего не видели в ней, то в этом-то и состоит проклятие основной нашей язвы — невежества.
