Как воскреснет Россия? - Меньшиков М.О.
Скачать (прямая ссылка):
Так называемых «правых» профессоров (например, Залесского, Мережковского и Головина) бойкотируют с 1905 года. Левые профессора поддерживают студенческий бойкот открытием параллельных курсов, читаемых приват-доцентами. Доктора наук оттерты от кафедр, а читают лекции люди, не имеющие полной ученой степени. Профессор Мережковский заведует ботаническим кабинетом, но так как его считают «черносотенцем», то и ботанический кабинет прозябает. Ассигновок на пополнение и обновление его не делают в продолжение многих лет. Того же Мережковскогоупорно держат экстраординарным профессором, несмотря на докторскую степень. Профессор Залесский (правый) вынужден был производить своим слушателям экзамены по энциклопедии и истории философии права у себя на дому, потому что совет университета не принял никаких мер к ограждению его от насилия со стороны «сознательного студенчества» в самом университете. Экзамены эти совет, вопреки смыслу закона, не засчитал слушателям профессор Залесского, заставив их против волн идти к красным приват-доцентам, дублерам профессора. Министерство народного просвещения предложило в этом году господину Залесскому начать посещение университета, но регулярное чтение лекций стало возможным лишь после иеутвреждення министерством г. Загоскина в должности. Первая лекция бойкотируемого профессора вызвала шумный скандал. «Товарищи» свистели, кричали, плевали на кафедру, но господин Залесский дочитал лекцию. На вторую лекцию к дверям приставили сторожа, и безобразия поутихли. Правые студенты осмелились даже аплодировать своему вождю. Ненависть к профессор Залесскому объясняется тем, что он стоит во главе местного союза русского народа. Дисциплинарный суд в университете отнесся к скандалу равнодушно, хотя профессор Залесский знает в лицо скандалистов, и правые студенты были свидетелями их бесчинств.
Один из правых студентов, господин Полетика, выведенный из терпения открытой пропагандой некоторыми профессорами революционных учений, подал попечителю округа докладную записку с выдержками лекций некоего приват-доцента Вацуро. Министерство уволило Вацуро.
О бразовл н и е
425
Студента Полетику за это торжественно провалили иа выпускных экзаменах. На экзамене, например, по гражданскому процессу ему предложили вопрос о правах Монарха. Весь экзамен его у приват-доцента Завадского на другой же день появился в местном еврейском листке. Полетике не дали возможности закончить экзамены и получить переэкзаменовку. Полетика жаловался министерству, оно жалобу эту препроводило попечителю, тот ректору, а им оказался левый, господин Дормидонтов. Хотя он из октябристов, но выдвинут кадетами, как ширма для академического союза, который не только не раскассирован до сих пор, по все усиливается путем наплыва евреев. Каковы эти евреи, показывает профессор Гольд-гаммер, бывший президент комитета общественной безопасности в октябре 1905 года. О другом еврее — профессоре Зейлигер — бывший министр Кауфман, весьма снисходительный к левой профессуре, выразился, что это типический бундист. Профессор Пионтковский по кафедре уголовного права известен хлесткими статьями против смертной казни и лекции свои читает на митинговом жаргоне. Левее левых стоит профессор Поленов, будучи в научном отношении полным ничтожеством. Министерству пришлось уволить двух особенно зарвавшихся доцентов — господ Вацу-ро и Елистратова. Последний политику смешал с эротикой и начал развивать перед вольнослушательницами какие-то совсем несуразные теории любви. Негодный для Казанского, он, впрочем, оказался годным для Московского университета, где защитил диссертацию о проституции.
Пресловутая «автономия» повела к тому, что университет опустился даже внешним образом. Тратятся большие деньги на ремонт, а всюду грязь, пыль, спертый воздух. В университете проживают посторонние лица, а администрация настолько плохо поставлена, что дело дошло до известного вооруженного грабежа 20 декабря 1907 года. Казначей был ранен, сторож убит и грабители скрылись на глазах студенчества. Как это ни странно, левая профессура, захватившая, кроме университета, и высшие женские курсы, пользуется расположением сильных мира, а вот задумал правый профессор — господин Залесский учредить юридический лицей (по программе Катковского в Москве) — н получил отказ, несмотря на то, что никаких ассигновок от казны не требовалось. В Казанском университете, как видите, идет то же самое торжество еврейского просвещения, что и в других высших школах.
История господина Берга, «наскоро сфабрикованного в Москве» вдок-тора географин, напоминала мне аналогичную историю в Харькове. Эго было, если не ошибаюсь, в нынешнем феврале. На кафедру нормальной физиологии факультет выбрал А. М Черевкова, имеющего докторскую
426
Михаил Осипов ич Ме и ь ш и к о в
степень и, кажется, десять лет читающего физиологию в качестве приват-доцента. Факультет, знающий труды г. Черевкова, признанные за границей, соединил на его имени три четверти своих голосов. Но совет университета, т. е. собрание, ничего не понимающее в физиологии, юристов, математиков, филологов, химиков н т. п., выставил своего кандидата,— кадета Болдырева, который в факультете получил лишь четвертую часть голосов. Местное общество отлично знает подкладку дела, очень далекую от науки. Кадеты университетского совета еще в 1906 году пытались навязать медицинскому факультету своего ставленника — господина Гиршмана, который, подобно всем кадетским кандидатам, блещет не талантом, а обрезанным политическим направлением. Доктор Черевков имел мужество покинуть местное жидо-медицннское общество, и этого достаточно, чтобы на него объявили херем. Несмотря на то, что своими товарищами-медиками он трижды избирался в профессора, совет университета провалил его. К довершению курьеза, даже проваливали-то физиолога не какие-нибудь, хотя бы враждебные, профессора, хотя бы химики или юристы,— его провалили «исполняющие обязанности профессоров» недоучки, не имеющие полной ученой степени.
