Как воскреснет Россия? - Меньшиков М.О.
Скачать (прямая ссылка):
Сложилось это постепенно и незаметно — вытеснением национальных идей и вытеснением национальных сил в русском обществе. Правительство, когда-то коренное русское, постепенно было наводнено инородцами, и в нем на несколько десятилетий установился гибельный взгляд, будто живой состав государственности может быть из каких угодно
Образование
379
национальностей. В силу этого к верхам власти, к верхам культуры русской хлынули в невероятном количестве инородцы, и теперь не только в университетах, айв министерствах сложилось такое крошево племен, как при постройке Вавилонской башни. Огромное большинство читателей газет не знают, что скрывается под скромной формулой' «совет профессоров С.-Петербургского университета». Читателям невольно кажется, что речь идет о собрании русских ученых, русских людей, политическое сознание которых не может быть иным, как только русским. Но это — глубочайшее заблуждение, которое вместе с читателями, к сожалению, разделяет и правящая власть. Раскройте «Весь Петербург» за 1908 год и прочитайте список профессоров и преподавателей Петербургского университета. Вы увидите некоторое количество русских фамилий, но, начиная с ректора Боргмана и проректора Брауна,— какое ужасающее количество инородцев! Поляки, евреи, немцы, шведы, греки, опять поляки, опять евреи — без конца! Эелинский, Форстен, Гримм, Гревс, Бодуэн-де-Куртенэ, Вольтер, Меклер, Регель, Пападопуло-Кера-мевс, Пташицкий, Рункевич, Тиандер, Тарле, Каль, Петражицкий, Вен-геров, Шимкевич, Гоби, Догель, Хвольсон, Декенбах, Клюсс, Каракаш, несколько Шмидтов, Тур, Генкель, Петц, Рихтер, Левинсон-Лессинг, Гюнтер, Вейнборг, Вагнер, Шлатер, Модвилко, Фризендорф, Шульц, Бирон, Пергамент, Гольмстен, Вальтер, Гессен, Горенберг, Гогель, Кур-чинский, Туган, Таль, Розенбах, Рейснер и пр., и пр.
Я привел лишь часть инородческих фамилий, притом исключил факультет восточных языков, преподавателей иностранных языков н сло-весностей и ученых, состоящих по университету. Среди последних попадаются тоже любопытные имена, например Гиммельман, Иоциг, Индрик-сон, Фрицман, Добаш, Искюль, Дейнека, Ройтман, Ниман, Францеи, Фонтон, Крейсберг, Антониус, Эпимах-Шипилло и пр., и пр.
У меня нет точных данных, чтобы определить, какой процент заведомо нерусских людей составляет ученое сословие Петербургского университета. Читатели видят, что этот процент во всяком случае огромный. Люди анархического либерализма, которых слабый мозг не справляется с различиями природы и требует безразличия, воскликнут: причем национальность в науке? Разве электричество национально? Разве научная истина не одинаково обязательна для всех рас? и т. д. Совершенно верно, господа, но, как видите, университеты паши занимаются не только учеными предметами, а и политическими, и последними — по преимуществу* Ну, а что касается политики, далеко не все равно, нудей с вами говорит или эллин. Отрицать
380
Михаил Осипович Меньшиков
национальные различия, национальные пристрастия, так же глупо, как отрицать разность климатов. Они не одинаковы, угодно вам это признавать или нет.
Наша государственная власть сделала самоубийственную ошибку, допустив в состав государственности людей иных пат-риотизмов, кроме русского. Вы справедливо, конечно, думали, что поляк может преподавать зоологию, а еврей — химию. Но вы забыли, что ученые в то же время — учащие. Учащие же внушают не одни факты, а и нравственное их толкование. Если постепенно все высшее просвещение страны очутилось в руках немцев, презирающих русскую культуру, поляков, ненавидящих Россию, евреев, ведущих с нею непримиримую войну, то, любезные мои соотечественники, господа пошехонцы, не удивляйтесь, если государство ваше «разделилось на ся», и неосмысленная молодежь попала в стан явных и тайных врагов нашей родины.
В числе легиона евреев, немцев и поляков, внедрившихся в наше учащее сословие, многие «достаточно обрусели», этого я нисколько не отрицаю. Вопрос лишь в том, с какого конца они сделались русскими. Они вполне обрусели со стороны хватания русских ученых степеней, чинов, окладов, звезд. Они бойко, т. е. почти без акцента говорят по-русски. Иные — выкресты, т. е. будто бы совсем уже русские. Но в черные дни горя народного, в дни поражений, бунта и отчаянья — помните, как печальны были русские глаза и каким злорадным огоньком сияли еврейские, польские, финские, армянские глаза. Немцев — при всем их презрении к культуре нашей — я исключаю. Это народ благородный. Но, в конце концов, что же болеть за Россию хотя бы и немецкой душе? В лучшем для нас случае она сострадательна, чаще всего — равнодушна к судьбе России. Постоять всем сердцем за русские интересы, принести ради них жертву Христову до поругания и потери жизни — это возможно только для тех, кто несет в себе тысячелетний дух народный — для коренных русских.
— Асколько коренных русских на нашей стороне? — нагло спросят ¦<профессора» Пергаменты, Гессены, Меклеры, Хвольсоны, Вейнбер-ги, Левисоиы и пр., и пр.— Да, на вашей стороне, господа евреи, очень многие ученые с коренными русскими фамилиями. Но она, эта слабая славянская толпа, вами издавна терроризирована (тис1епидгсп1), заворожена гипнозом трескучих фраз. В течение нескольких десятилетий подбор ученых идет не столько по научным заслугам, сколько по политическим убеждениям. Красные профессора, захватившие власть в советах, не пропускают независимых русских ученых; к кафедре имеют доступ только вольные и невольные предатели из русских,— люди, которых
