Как воскреснет Россия? - Меньшиков М.О.
Скачать (прямая ссылка):
Вот каковы претензии четырнадцати студенческих кружков — на другой день после открытия занятий. Им на физико-математическом факультете недостает профессоров с «политическими убеждениями». Недостает женщин. Недостает евреев. Недостает митингов и недостает старост, политических горланов и запевал. Все это нужно, видите ли, для «научных занятий». Без профессоров «с политическими убеждениями» нынче никак нельзя изучать ботанику. Без женщин-вольнослушательниц не удаются химические реакции. Без евреев плохо идет анатомия и т.д. Нынешнее начальство ставит государственной мудростью — трусить перед всеми, даже перед гимназистами. Совсем детские требования «вносят в совет» — в совет старцев, убеленных сединами. Иное, менее робкое начальство добродушно рассмеялось бы: что за чепуха! «Вам, господа студенты, дан роскошный дворец для занятий, целый ряд дворцов. Университету нужны профессора не с политическими, а с научными убеждениями, ибо ученые призваны заниматься не политикой, а наукой. Что касается женщин, евреев, политических запевал — ищите их, если хотите, за стенами университета. Неужели Императорское правительство — балаган, чтобы ронять себя до наивных требований вчерашних гимназистов, не успевших не только приступить к занятиям, но даже почиститься с дороги?»
К глубокому сожалению, комизм разваливающейся школы русской пахнет трагическими последствиями для страны. Далеко не одна зеленая молодежь вовлечена в катастрофу. Что она теряет неизмеримо больше, нежели подзуживающие ее профессора и еврейские журналисты,— это бесспорно. И профессора, и журналисты обеспечены когда-то полученными дипломами, окладами, гонорарами. Хитрые провокаторы собственно ничего не теряют; их карьеры более или менее закончены. Они даже выигрывают, ибо студенческая забастовка освобождает их — чт° касается профессоров — от труда, но не лишает содержания, чинов
Образование
375
и орденов. Пусть одно поколение молодежи за другим теряет драгоценные годы, ломает жизнь, остается озлобленными недоучками: чем армия их больше, тем прочнее смута. Но кроме радикальных подстрекателей среди ученых есть все-таки горсть почтенных деятелей, которым продолжать правильные научные занятия так же необходимо, как и студентам. Благодаря беспорядкам подрезывается в корне не только учащееся сословие, но и учащее. Старые ученые смолкают на кафедрах, молодые — не могут заговорить. Гибнет не только студенчество, ио и профессура, а с нею — сама наука русская. Остановить на целое десятилетне школу, не значит ли заставить страну отстать в своей образованности на пятьдесят лет? План адский, делающий дьявольскую честь еврейскому уму.
Что положение дел трагическое, читатель имеет право мне не поверить. Но выслушайте же ближайших свидетелей университетской жизни, вникните с серьезным вниманием к голосу самих профессоров — не из торжествующих «товарищей», а из гонимого меньшинства. Вчера в «С.-Петербургских Ведомостях» напечатана чрезвычайно внушительная статья академика А. И. Соболевского.1 Это не слишком старый, однако знаменитый профессор, один из стаи славных, которые каким-то чудом чему-то выучились при старом режиме без таких научных пособий, как политические руководители, женщины, евреи и прочие. Господин Соболевский — не недоучка, не вчерашний гимназист, не доцент в стиле модерн, вытянутый за уши... то бишь за красные убеждения на кафедру. Господин Соболевский — большой человек в науке и может говорить от ее имени не как университетские Хлестаковы. Что же он говорит?
«Вещественный памятник института старост в петербургском университете — массивная стальная стена в казначейской университета. Много-много лет казначейская петербургского университета работала без охран и укреплений... Обыкновенно по одну сторону простого стола сидел казначей и принимал или выдавал деньги; подругую сидел студент или профессор и получал или вносил. Но настали дни свободы — поместились возле казначейской старосты, и новый ректор петербургского университета, только что подавший теперь в отставку И. И, Боргман, поспешил воздвигнуть в казначейской стальную стену с крохотным оконцем Для сношений казначея с посетителями и приставить к дверям казначейской двух служителей, чтобы они с большими предосторожностями впускали к казначею студентов... Тем не менее, как известно, петербургский университет был ограблен на порядочную сумму. Если бы не вовремя
' О наших университетских делах.
376
Михаил Осипович Меньшиков
поставленная стальная стена, грабеж был бы для университета очень чувствительным Студенческая молва немедленно приписала ограбление старостам Судя по тому, что университетские власти поспешили за мять дело о грабеже (оно так и кануло в вечность), можно сказать с уве ренностью, что они считали несомненной причастность к нему старост и постарались прикрыть полезный «для поддержания правильного хода учебной жизни» институт
Если бы совет петербургского университета решился опубликовать формуляры студентов-старост, вероятно, и сам бы князь Трубецкой скон фузился Один из старост, сколько помним, был повешен по деду о гра беже в Фонарном переулке, целый ряд старост был осужден судом за хорошие дела, между остальными большинство принадлежало к числу подозрительных личностей А чтобы студенты-старосты занимались на уками, нам не приходилось слышать Мы знаем, как к ним были милостивы некоторые преподаватели и особенно трепетавший перед ними проректор Ф А Браун, но что-то не помним у них не только хороших, но и каких-нибудь зачетных или экзаменных отметок,— и это при много летнем их сидении в университете Впрочем, в минувшем мае нам при-шпось экзаменовать одного старосту Результат был отрицательный Ка жегся, факультет пли декан нашли нужным поручить его лроэкзамено вать еще раз другому профессору и выдали таки ему диплом »
