Как воскреснет Россия? - Меньшиков М.О.
Скачать (прямая ссылка):
Образование
361
поверяются восьмилетние думы и тайны (о жеваной резине, шпаргалках и т. п.). а родители вместе с учителями, инспектором и директором выделяются в какое-то враждебное племя вроде ирокезов, с которыми завязывается глухая война. Вместе с этим обнаруживается самое трагическое явление школы — отвращение к учебным предметам. Только самые одаренные, жадные к знанию мальчики интересуются уроками, Огромное большинство делаются инертными, как бы глухонемыми. Только соревнование, баллы, гнев родителей, страх остаться в классе подстегивают школьника. Воспринимаемое насильно, знание — как масло к воде — не прилипает к памяти ученика, не входит в его развитие. Сегодня выучил, завтра забыл. Внимание ученика беспрерывно соскальзывает с предмета. Какая-то неодолимая сила оттягивает его в сторону. Какую штуку «выкинул» такой-то, сколько «схватил» другой, что-то сейчас «ляпнет» третий и т. д. Все интересы семьи и книги в стороне, а важно одно — жизнь этих пятидесяти человек в классе, жизнь шумная, причудливая, прелестная тем, что это все свои, а не взрослые. Наоборот тому, как в самом раннем детстве ребенок усиленно интересуется взрослыми и подражает им, дети школьного возраста отходят от взрослых в свое особое, замкнутое общество. Нужны необычайно счастливые условия, чтобы гимназист подчинился влиянию пожилого человека. Обыкновенно обе стороны не понимают друг друга. Раз сложилось товарищество, толпа, сейчас же начинают действовать физические законы массы, ее тяготение, своя особая, совсем исключительная психология. Толпа — существо многоголовое, импульсивное, заражающее каждого общим внушением. Толпа — сомнамбул. Мыслительные способности каждого понижаются в толпе, обостряется чувство, страсть. В высшей степени естественно, что в школах учатся плохо. Что вы хотите ог мальчиков? Посадите семьдесят человек взрослых людей, профессоров и заставьте их изо дня вдень в течение пятнадцати лет слушать лекции совершенно новых для них предметов, сразу десяти или двадцати. Я уверен, что и профессора нашли бы этот метод тяжелым и убийственным в смысле потери времени. Мы, взрослые, про себя знаем, что гораздо легче заниматься наедине и в сунь ности только наедине и можно учиться. В то мгновение, когда вы что-нибудь сознаете, вы весь уходите в себя, как бы скрываетесь от всех. Полнота мысли требует глубокой сосредоточенности. Умственное усвоение есть акт такой же внутренний, как пищеварение. Но как тут сосредоточиться, если с одного боку вас толкают, с другого — щиплют, в третьем Месте вы видите под столом какого-нибудь плясуна, в четвертом — ползет шпаргалка и т. п. если же уничтожить это рассеяние, то всего чаще
362
Михаил Осипович Меньшиков
начинается обший сон. Ученики сидят и грезят. Когда большинство учеников не понимаетурока от неохоты понять, от неодолимой лени, то даже самые даровитые ученики заражаются этим непониманием, отвращением к предмету. Нечаянный вопрос пугает ученика, он вскакивает, краснея, и не знает, о чем идет речь. Надо заметить, что вообще передать свое понимание — задача трудная, передать же его толпе, да еще детской — это труд египетский или дар, доступный лишь артистам педагогии. В огромном большинстве случаев ученики ничего не выносят из урока, так-таки ничего, как будто учитель жужжал шмелем или бормотал по-китайски. Ученику приходится дома совершенно заново, по книге, учить то. что будто бы он прошел в классе. Нужно ли говорить, что сухая книга не может заменить живого голоса авторитетного учителя? В книге пет тех чар, которыми обладает живая речь: мимики, тона, музыки, убедительности вообще. Книга рассчитана на безличного «ученика», между тем понимание наше индивидуально, и учителю приходится иногда прибегать к множеству способов объяснить одно и то же. Но, к сожалению, хороших педагогов не больше, чем хороших писателей, т. е. очень мало. В общем, даже мертвая книга дает больше, чем полумертвый, плохой учитель. Книга говорит хоть и молча, но связно и всегда одно и то же. Книгу можно отложить, отдохнуть немного и снова прочесть, можно заглянуть назад, вновь пройти все старое. Книга не вспылит, не станет издеваться, допрашивая перед целым классом, не поставит единицы. Хороший учебник — великое дело, и прямо должны назначаться государственные премии на составление все лучших и лучших учебников. С ними начинает быть возможным самообразование, т. е. лучший из методов образования вообще. Строго говоря, и теперешняя школа сводится к самообразованию. Утомленный сидением и ничего неделанием в классе, гимназист хватается дома за учебники и в два-три часа, без помощи учителей проходит то, чего не мог усвоить при их помощи за пять-шесть часов.
Источник буйства
В корне всех бедствий школы стоит именно эта язва — непроизводительная трата самых свежих утренних часов в классе. Ученики не могут быть нераспущенными, если они праздны. Праздность уже сама по себе распущенность. Говорят о переутомлении от занятий, но это чистый вздор — утомление есть, но от противоположной причины: от ничего неделания в классе. Уверяю вас, труд правильный никогда не утомляет
