Как воскреснет Россия? - Меньшиков М.О.
Скачать (прямая ссылка):
Говорю с младенчества, ибо еще грудными детьми будущие батюшки прислушивались к церковному песнопению в церкви и дома, Едва научившись различать человеческое слово, в числе первых слов малютки слышали беспрестанно повторяемое имя Божие, Богородицы и святых. Первою поэзией их была поэзия церковной службы (восхитительная, когда священник религиозен). Первыми сказаниями были библейские или евангельские. С семи или восьми лет мальчик-попович уже помогал отцу в церкви, уже подавал кадило, ходил со свечой, подпевал дьячку и совершенно безотчетно заучивал весь ход богослужения и строй его. Все, что в детстве поражает детское воображение, западает в памяти неизгладимо, заучивается наизусть. Старинный попович, поступая в бурсу, уже знал все главное, что требуется от священника: и порядок службы, и текст молнтвословнй, и напевы их. Да сверх всего этого знания он приносил с собою незаменимую драгоценность: веру, т. е. уважение ко всему религиозному до восторга, и любовь, творящую чудеса. С некоторую натяжкой (т. е. с поправкою на детскость, неспособность и испорченность) можно допустить, что поповичи поступали в духовную школу уже готовыми попами: им недоставало только того же, что покончившим семинаристам, т. е. практики, жизненного опыта и той мудрости, что дает этот опыт. «Зачем же в таком случае,— спросите вы, в старину отдавали детей в семинарии?» А Бог знает зачем. Отдавали, конечно, затем, чтобы научить и усовершенствовать, но в действительности, к хорошему, вынесенному из духовной семьи, духовная школа прибавляла или совсем излишнее, или совсем дурное. Я всегда держался и держусь мнения, что апостолу деревни, сельскому священнику совершенно не нужен пи латинский язык, ни греческий, ни немецкий, ни французский, ни
Религия —
Церковь —
Общество
325
алгебра, ни тригонометрия, ни повышенная вдвое против гимназий физика, ии вообще десятки учебников и десятки гражданских наук и искусств, которыми обременяют душу нынешнего батюшки, вытесняя из этой души Бога Всю эту дьявольскую прелесть мира сего нечестием не для мирянина, которому многое знать необходимо, а для лица духовного, призванного утверждать иное царство,— «не от мира сего» Из безбрежного и бесконечного объема знаний, уже достигнутых человечеством и еще возможных, священникам достаточно лишь самых общих и поверхностных понятий, даваемых элементарной школой.
Будемте же хоть на одну минуту религиозными ведь избиранием апостолов Христос навсегда установил всякий ценз для христианского пастырства — и общеобразовательный, н нравственный, и богословский. Для преемников апостолов по благодати рукоположения, безусловно, необходима, прежде всего, прирожденная чистота сердца как условие внутреннего боговидения (чистые сердцем Бога узреть), безусловно, необходима «нищета духом», т.е. не обременение духа никакими духовными излишествами, утонченными знаниями и пониманиями, ибо «многое» все1да отвлекает от «единого», что на потребу. Безусловно, необходима известная алчность и жажда правды, свойственная не пресыщенным умам, необходима способность миротворения, т е добрый характер, необходима известная самоотверженность Христа рад, т е готовность выносить очень многие неудобства в служении Христовой истине, до гонений и страданий включительно Необходима милость, т е жалость к людям, и вообще нужно все то, что делает каждого христианина, а особенно пастыря душ, «блаженным», т е счастливым Все это Христос нашел в генисаретских рыбаках и, может быть, особенно ценил в них общеобразовательную «нищету духа», неведение многого, что хуже тьмы или не лучше ее Бесспорно, для священника как преемника апостолов и самого Христа по проповеди откровения, необходимо богопозна-нне, т. е высокий богословский ценз Христос получил его непосредственно от Отца Света, апостолы — от Христа, первые пастыри отапос толов и т д Но я и не отрицаю богословского воспитания и образования Для батюшек, я только убежден, что никакая на свете школа не может быть более проникающих душу и прочных внушений, чем родная семья благочестивого отца священника и матери, рожденной поповны
Только безмозглые из невежд или злонамеренные люди могут отрицать важность потомственных, родовых влияний Типы истинною священника, дворянина, купца и т. д также отличны между собою, как дуб и липа, как одна порода животных от другой Нигилисты бО-ч годов (а тогда
326
Михаил Осипович Меньшиков
все были более или менее нигилистами, не исключая Победоносцева) старались разрушить сословность всех вековых сословий, в том числе офицерского и священнического, но это была гибельная, противоестественная ошибка, тяжко отразившаяся на органическом строе общества «Раскрепостить» все и вся, сделать все доступным всем — это было дьявольским соблазном, чисто анархическим, обман которого сказался быстро. Разве легко раскрепостить органы живого человеческого тела? Разве такая всеобщая ампутация не ведет к смерти? Софисты утверждают, что раскрепощенное общество снова быстро распределится по своим призваниям и каждый найдет наиболее подходящее для себя место. Но разрезанное на куски тело и не думает вновь складываться: оно просто перестает жить. Случаются и вне сословий великие призвания, чуждые роду, но ведь это вещь более редкостная, чем бриллианты. Для таких призваний всегда и в прежние, сословные времена имелся выход Серафим Саровский из купцов сделался святым монахом, крестьянин Ломоносов — академиком, попович Сперанский — министром. Еще на днях один моряк, сын священника, назначен флигель-адъютантом Его Величества — стало быть, и прежде, и теперь выход из сословий для исключительных натур был и есть возможен. Но если совсем рассословить общественные профессии, если облегчить всем добиваться всего, то все (или подавляющее большинство) и ринутся к наиболее блестящим званиям, к наиболее обеспеченным: в чиновничество (дающее дворянство), в инженеры и т. п. Наиболее древние, наиболее священные и героические места в обществе останутся без людей или будут заняты отбросами общества.
