Как воскреснет Россия? - Меньшиков М.О.
Скачать (прямая ссылка):
В письме священника еще затронут крайне скорбный факт: факт нищеты церкви как следствие необдуманной церковной политики. Церковные имущества отбирались не раз, и особенно круто при Екатерине. В тот революционный век это встретило всеобщее одобрение, как отобрание земель у аристократии во Франции. С тех пор прошло более ста лет, и результаты налицо. Церковь не только в нищете, но установился даже странный взгляд, что иначе и быть не должно. Чуть народное бедствие, постоянно слышишь — а наши монастыри? А церковные капиталы? Т. е. согласись правительство, казалось бы, все с радостью увидели бы церковь совсем обобранной. Но если вдуматься хорошенько, отобрание церковных имуществ, не принеся казне больших барышей, нанесло страшный и непоправимый вред учреждению самому центральному в народной жизни и сословию самому необходимому для крестьянства. Если народ по крохам собирал церковные богатства, если целыми веками церковь ставилась все в более и более обеспеченные условия, то это недаром и не без важного замысла. Народ и высшие классы безотчетно хотели создать культуру церкви, ее пышный расцвет, при котором только н возможны ценные плоды. Народ ухаживал за этим «институтом» своего духа, как за древом жизни, оберегал его, ставил духовенство в условия независимости, просвещенности, авторитета.
Религия — Церковь —Общество
29
В самом деле, если действительно в учении Христа лежит спасительное и творческое начало, то проповеди его нужно помогать всемерно, и апос тольское сословие не должно быть изнурено нищетою, невежеством, тяжким трудом и постоянным страхом за свою судьбу Благочестие на родное есть не просто роскошь, которая могла бы и не быть Это мечта всех здоровых культур, то, для чего люди живут Добрые нравы суть как бы осуществленная государственность, в народе религиозно воспитанном сами собой достигаются цели, которые в деморализованном общее тве требуют усиленного суда, полиции, острогов, каторги Понятно, до какой степени церковь есть союзник государства, между тем, послед нее со времен Петра уронило у нас эту союзную силу и ослабило ее до крайности
С церковью произошло то, что несколько ранее с национальной на шей торговлей и национальной аристократией Иван Грозный великим погромом новгородским, выселением новгородских и псковских купцов подорвал один из основных корней народного богатства — заграничную торговлю Из русских рук эта торговля перешла в иностранные руки и ос тается в них до сих пор Торговые пути были утрачены, перешли к Польше, торговля вообще упала, одичала, отошла к зародышевому типу С тор говлей упали и поддерживавшие ее промыслы, а с ними обеднела казна, и чтобы содержать служилый класс, пришлось вводить крепостное пра во Таково было возмездие за тяжелый грех отрицания органической действительности вместо поддержки ее Другое органическое явление — наша национальная знать — была вырезана тем же Грозным, нигилизм которого не останавливался перед разрушением даже самых древних, самых отвечных устоев общества Великое множество лучших, выда ющихся пород были истреблены С отрицанием столь решительным поник наш культурный класс, исчезло гордое сословие, в котором в течение семи сот лет накапливался государственный опыт, традиции искусства власти, те инстинкты, которыми английская и немецкая аристократия до сих пор служат своим народам с блистательным успехом Старая наша национальная аристократия умеряла крайности суровой власти, представительствовала за народ с достоинством и авторитетом и заслоняла законодательные органы от наплыва черни Гибель знати тотчас вызвала смуту, в которой едва не погибла Россия Искусственная приниженность трех органических начал, торгового класса, аристократии и духовенства, вызвала дальнейшее порабощение России иностранцами и инородцами, паралич самобытной культуры и общий упадок великой народности, несмотря на внешние успехи Никогда еще ни один народ не расплачивался
30
Михаил Осипович Мьньшиков
столь тяжко за свою склонность к отрицанию, за насилие над нежными тканями собственной цивилизации Разорить так легко — в один году нас разорялось то, что накапливалось веками Вот отчего у нас слово «родина» звучит для многих так странно, возбуждает у многих стыд Разоренная, она действительно печальна Но нужно не отрицать ее, а восстанавливать То же и церковь, и героизм, и все органическое, что составляет тело и дух нации
Вернемтесь к героям Что такое бесстрашные и скромные богатыри этой войны, среди офицерства и нижних чинов, что такое они, как не но вое рыцарство, не новая аристократия, которую народ вновь выдвигает, как явление необходимое и вечное? Я вовсе не говорю о «привилеги ях», «правах» Они. вероятно, явятся сами — я говорю о мужестве как признаке прекрасной породы, все равно — в крестьянстве или на верху И если война принесет нам вместе с победой подъем мужества, то, в са мом деле, это будет благодетельная война Что такое, в самом деле, на ше интеллигентное отрицание, столь кислое и вялое, как, в конце концов, не трусость? Что, как не жалкая трусость, это сиденье уездных господ у себя по канцеляриям, в то время как шумный, родной им мир вокруг них гибнет, напрасно крича об участии и поддержке? Общий лозунг отрицающей все на свете, кроме водки и карт, уездной интеллигенции — это «ничего не поделаешь» Руки, видите лн, опускаются Болезней, например, такая тьма, а средства так ничтожны, что леченье одна комедия Невежество так глубоко, а школа так плоха, что ученье одна комедия и пр , и пр Но, может быть, война сдунет этот скверный комедийный гипноз Может быть, немножко стыдно станет глядеть, как те же плохо ученные, плохо леченные крестьяне идут на край света и от дают кровь свою безропотно, не резонируя, не отрицая Со стыдом вместе, может быть, проснется немножко понимания действительности и даже любви к ней Без «любви к делу» далеко не уйдешь, а каждое дело — учительское, лечебное, ветеринарное, податное, судебное, полицейское,— каждое входит нитью в ткань народного счастья Не будет нитей, не будет и ткани
