Научная литература
booksshare.net -> Добавить материал -> История -> Марат Ж.П. -> "Избранные произведения Том 3" -> 99

Избранные произведения Том 3 - Марат Ж.П.

Марат Ж.П. Избранные произведения Том 3 — Академия наук СССР, 1956. — 425 c.
Скачать (прямая ссылка): maratizbransocht31956.djvu
Предыдущая << 1 .. 93 94 95 96 97 98 < 99 > 100 101 102 103 104 105 .. 161 >> Следующая


Если моей уединенной жизни в тиши, которую я всегда вел, недостаточно, чтобы понять, как смешны возводимые на меня обвинения, я мог бы подтвердить свидетельством всех тех, кто знает меня лично, что я — человек суровых нравов, меньше всего заботящийся о состоянии, почестях, величии любого рода, что я умею быть счастливым, имея рисовую похлебку, несколько чашек кофе, перо и физические инструменты. Ho все это вовсе не определяет честолюбия.

18 Заказ 697 254

Жан Поль Марат

Они изображают меня людоедом, кровопийцей. Видевшие меня вблизи, а еще больше знающие мою личную жизнь, скажут, что я не могу переносить страдания другого, что я всегда делюсь своим хлебом с неимущими, что для меня нет ничего собственного, когда кто-либо подобный мне нуждается в самом необходимом.

Они изображают меня сумасбродом, легкомысленным существом. Я опубликовал до сих пор двадцать томов по физиологии и медицине, физике и политике; прочтите и судите!

Всего этого, несомненно, более чем достаточно для того, чтобы отпали все непрерывно повторяемые нелепые обвинения. Но ЭТОГО' мало, чтобы объяснить все мои действия, часть которых, я соглашаюсь, кажутся промахами тем, кто не знает побудительных причин. Я постараюсь поэтому объясниться и полностью открыть мок> душу.

У меня две господствующих страсти, которые с детских лет владеют всем моим существом: любовь к справедливости и любовь к славе. Я привык к размышлению; у меня пылкий, стремительный, настойчивый характер; я обладаю прямотой, иногда доходящей до резкости, моя душа чиста, я не притязаю на ложную скромность, и,, может быть, беда моя состоит в том, что я придаю слишком много значения тому добру, которое я совершил, которое я хотел бы совершить. Вот ключ ко всему моему поведению; самые противоречивые поступки моей жизни могут быть естественно объяснены.

Мое рвение и усидчивость в занятиях всегда увенчивались достаточно блистательными успехами. Этого было достаточно, чтобы пробудить зависть. Я знаю, что ее можно искусно обезоружить подчеркиванием мнимой скромности, раболепством перед завистниками. Притворство и хитрость совсем не в моем характере; я презирал эти постыдные средства и, не заботясь о последствиях, выступал со всей силой против шарлатанов, пользовавшихся присвоенной эфемерной славой, чтобы поставить передо мной бесчисленные преграды, задержать мое продвижение. Это еще больше их озлобило и приумножило число моих многочисленных врагов.

Ко времени революции, измученный преследованиями, которым Марат в Конвенте

259

я так долго подвергался со стороны академии наук, я страстно ухватился за возможность оттеснить моих угнетателей и занять свое место.

Я пришел к революции с вполне сложившимися идеями, и я был так хорошо знаком с принципами высокой политики, что они стали для меня общими местами. Воздавая больше чести мнимым патриотам Учредительного собрания, чем они того заслуживали, я был поражен их ошибками, а еще больше возмущен их мелочностью, недостатком добродетели. Считая, что им не хватает знаний, я вступил в переписку с наиболее знаменитыми, а именно с Шапелье, Мирабо и Барнавом. Их упорное молчание на все мои письма скоро доказало мне, что, если им и не хватает знаний, они мало заботятся о том, чтобы их просветили.

Я решил тогда распространять свои идеи через печать, я предпринял «Друга народа». Я начал в суровом, но достойном тоне человека, желающего сказать правду, не оскорбляя общественных приличий. Я придерживался его в течение целых двух месяцев. Удрученный тем, что он не производит всех ожидаемых мной от него последствий, и возмущенный все возраставшей дерзновенностью вероломных представителей народа, общественных должностных лиц, пренебрегавших своим долгом, я понял, что следует отказаться от умеренности, заменить сатирой иронию, простую цензуру нравов. Горечь сатиры увеличивалась, вместе с числом нарушителей долга, несправедливостью их планов, общественными бедствиями.

Глубоко убежденный в развращенности приспешников старого порядка и врагов свободы, я понял, что только силой можно чего-нибудь добиться от них; возмущенный их преступлениями, их все возобновляющимися заговорами, я пришел к выводу, что им можно положить конец, только истребив их преступных устроителей. Возмущенный при виде того, что представители нации очутились среди ее самых смертельных врагов, а законы служат только для того, чтобы тиранить невинных, которых они призваны защищать, я напомнил суверенному народу, что, когда нечего ждать от его представителей, он сам должен осуществлять правосудие, как он и делал много раз,

18* 254

Жан Поль Марат

' ¦ Ив каких условиях я говорил об этом суровом выходе из затруднений? В то время, когда я видел, что отечество увлекают в пропасть, в момент отчаяния и негодования, когда моему сознанию представлялась тирания, осуществляемая против лучших граждан, со всеми ее ужасами. По мере того как зрелище беспорядков отдалялось и казалось, что принимаются меры для их устранения, мое сердце, не столь взволнованное, внушало моему перу менее устрашающий тон, но зрелище новых преступлений вскоре возвращало меня к первоначальным идеям. Я привык писать так, как я чувствую: зрелище новых актов произвола, беспрерывно возобновляющихся, столько раз вызывало мои протесты, взрывы моего отчаяния и повторное изложение тех средств, которые, по моему мнению, одни лишь в состоянии были положить конец нашим бедствиям.
Предыдущая << 1 .. 93 94 95 96 97 98 < 99 > 100 101 102 103 104 105 .. 161 >> Следующая

Реклама

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed

Есть, чем поделиться? Отправьте
материал
нам
Авторские права © 2009 BooksShare.
Все права защищены.
Rambler's Top100

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed