Избранные произведения Том 3 - Марат Ж.П.
Скачать (прямая ссылка):
Меня обвиняют в вероломстве, в том, что я изменник и злоумышленник. Держа в руках № 685 «Друга народа», приводят в подтверждение доноса последнюю статью и коварно ее комментируют569. Вам сказали, что я хочу ниспровергнуть государство, ввергнуть его їв смятение и мятежи призывом к расправе с Национальным конвентом. Этот коварный комментарий имеет своей целью ввести в заблуждение Конвент и восстановить его против меня. Кто авторы этого страшного заговора? Развращенные люди, которых я давно уж разоблачил как самых смертельных 'врагов отечества, участники клики Бриосо'. Вот они передо мной. Только что они скалили зубы под яростные крики своих помощников. Пусть они осмелятся сейчас посмотреть на меня!
Мой доносчик извлек против меня номер «Друга народа» о Пе-тионе, напечатанный десять дней назад в виде афиши. Хотя эта статья является простым изложением моих опасений и моих взгля-
ц Заказ 697 •і 18
Жан Поль Марат
дов, я сужу в ней о- составе Собрания только после тревожного сообщения об избрании большого числа вероломных депутатов первых двух собраний, когда оно еще не было окончательно составлено. Поглядите, господа, на ну оценку, которую я даю сегодня, после того как оно принялось за работу; она находится в новой газете, которую я начал издавать под заглавием «Газета Французской республики» 570.
Один из членов Собрания достает экземпляр газеты, другой читает в,слух. Этого было достаточно, чтобы полностью разрушить то страшное представление, которое создали обо мне доносчики.
Я снова беру слово.
«Разрешите, господа, чтобы я призвал вас к порядку после того, как разразился такой приступ ярости из-за меня. Что же, если бы по небрежности моего типографа моя газета сегодня не появилась, вы предали бы меня мечу тирании? Но нет, я не погиб бы, как трус. Не сомневайтесь: если бы был издан роковой декрет, я ушел бы от бешенства моих преследователей, пустив себе пулю в лоб на ваших глазах (в. этот.момент пистолет был приставлен к моему лбу).
У вас требовали принятия декрета против тех, кто предложит диктатуру, трибунат или триумвират. Это был бы ложный путь, на который пытаются вас увлечь: это последнее средство общественного спасения зависит в конечном счете от самого народа. Если когда-нибудь он признает его необходимым, он использует его, несмотря на ваш декрет, как он принимал и еще более страшные меры, несмотря на декреты Учредительного собрания, и вы только бесплодно и бесцельно подорвете свой авторитет».
Верньо попытался выступить еще раз, его встретили презрительным смехом. Буало, Камбон, Гупийо, Ребекки и другие хотели последовать его примеру; Собрание закрыло им рот, перейдя к порядку дня.
Это быстрое возвращение Национального конвента к справедливости и мудрости доказывает, что подавляющее большинство является здородым. Если иногда оно может быть захвачено врасплох, то его предубеждения исчезнут при первых же лучах факела истины. Марат в Конвенте
163
Я охотно приношу это главное свидетельство, так отличающее его в самом основном от первых двух собраний, хотя заговор против меня никогда еще не был так силен.
Клика Гаде — Бриссо совершенно разоблачила себя на этом бурном заседании; я думаю, что я открыто это показал. Если бы я не устоял при защите, с парижской делегацией было бы покончено, ее корифеи были бы уничтожены и я был бы убит приставленными для этого разбойниками.
Двое из этих злодеев сопровождали меня после выхода из зала от аллеи манежа до калитки на площади Карусели, идя рядом со мной и останавливаясь, когда я останавливался. Чтобы отделаться от них, мне пришлось устроить на них охоту с помощью десятка федератов, к счастью, оказавшихся тут же, под рукой.
В тот же вечер я узнал, что я был как бы под домашним арестом у входа в зал и на трибуне. Все видели, что за мной неотступно следовали два пристава. Кем были даны эти произвольные распоряжения? Без сомнения, не председателем, а бриссотинцами из бюро.
Больше того, на следующий день один член Собрания передал беседу двух бриссотинцев, которую он сам слышал. «Я подошел,— рассказывал один,— к главному входу; один офицер гвардии сказал ему: «Не выходите, вас изувечат; за него трибуны»». Я пошел туда, трибуны были в страшном возбуждении, ожидали, как поступит Собрание, и, если бы декрет был принят, были бы отрубленные головы».
Я приглашаю читателя задуматься над злодейством клики Гаде— Бриссо. Я в состоянии сейчас следить за всеми ее происками., и я считаю своим долгом разоблачить ее до конца. Какое бы зло ни хотели причинить мне их помощники, я прощаю им от всего сердца, я буду даже их заступником, если они вернутся к отечеству. Что же касается вожаков, Карита, называющегося Кондорсе, Бриссо, JIacypca, Верньо, Гаде и других, я считаю их неспособными к раскаянию, я буду преследовать их до конца.
Друзья отечества будут знать, что 25 сентября эта клика устроила заговор, чтобы уничтожить меня мечом тирании или кинжалом
11* •і 18
Жан Поль Марат
разбойников;. Если я паду под ударами убийц, у них в руках будет нить, она приведет их к источнику.
