Избранные произведения Том 1 - Марат Ж.П.
Скачать (прямая ссылка):
НАПРАСНЫЕ УСИЛИЯ НАРОДА
Между тем деспотизм делает успехи и цепи рабства становятся более тяжелыми.
Когда тирания устанавливается лишь исподволь, то чем она тяжелее, тем менее ощущают ее народы. Наступает, однако, срок, когда им приходится раскрыть глаза. И это случается всякий раз, когда государь дерзко посягает на права, священные для всех***, когда он попирает ногами какой-нибудь предмет общественного почитания или повторяет слишком часто какую-нибудь кровавую сцену. Тогда умы приходят в возбуждение, вздохи превращаются в жалобы, а жалобы — в вопли; воцаряется смятение, и уже не слышно ничего, кроме ропота и призывов к восстанию.
Тогда и правительство с каждым мгновением теряет свою власть. Его приказами начинают пренебрегать, все представляется дозволенным в эту пору потрясений. Сам государь, кажется, сохраняет
* Sanderson, ann. 1656,, р. 438.
** См. прокламацию Георга III от 7 октября 1761 г.
*** В небольшой республике, где народ сохранил чистоту своих нравов, за насилиями со стороны государя всегда следовала потеря им своей власти. Когда Тарквиний покусился на честь Лукреции, он нарушил этим права, священные для всех граждан; каждого возмутило это оскорбление, и могущество тирана было сломлено. Подобное же тяжкое оскорбление, нанесенное Виргинии, положило конец господству децемвиров 25. 1Ч28
Жан Поль Марат
один пустой титул. Но сколько за ним еще преимуществ! Что если доведенные до отчаяния подданные и примут, наконец, роковое решение? Они только скомпрометируют самих себя.
Когда недовольные начинают бунтовать и громкими криками требуют справедливости, государь со своей стороны также кричит о мятеже. Он посылает к ним депутатов, магистратов, приспешников и велит схватить наиболее дерзких, которых объявляет нарушителями общественного спокойствия, вследствие чего беспорядки зачастую прекращаются. Усилия народов в борьбе за свободу почти всегда недостаточны.
в эти минуты всеобщего брожения, если только 1He сыщется смельчак, который, встав во главе недовольных, повел бы их * на угнетателя, выдающийся муж, подчиняющий себе умы, мудрец, способный руководить действиями необузданной и непостоянной толпы,— тогда восстание выродится в бунт, всегда безуспешный и легко подавляемый 2O. Если уж возглавить партию является предприятием отважным, то возглавить мятежное сообщество означает навлечь на себя грозу. Неуверенность в успехе и боязнь неудач останавливают почти всегда даже наиболее решительных **.
Чего подчас ни стоит только поднять народ к действию! Пусть вспомнят Манлия 27, когда он затеял освободить римлян от гнета сената. Полные отваги и рвения, пока опасность была еще далеко, римляне готовы были на все. Но как только Манлий был схвачен и
* Во всех почти восстаниях плебеи берут на себя почин, граждане же зажиточные и богатые присоединяются лишь в крайнем случае,— их увлекает общий поток. Но чего ждать от обездоленных? Они не заинтересованы в восстании против тирании. Те, кто относятся к плебеям, не могут к тому же полагаться друг на друга. Они плохо согласуют свои мероприятия и особенно не умеют держать их в тайне. В пылу гнева или в порыве отчаяния народ грозит, разглашает свои намерения и дает своим врагам время их обезвредить.
** С какой легкостью, те, кто стояли во главе республики, разрушали предприятия Гракхов, стремившихся избавить плебеев от угнетения! И если столь просто было обвинить этих защитников народа, несмотря на их власть трибунов, то насколько же легче погубить вождей, не занимающих высокой должности: их всегда можно объявить нарушителями общественного спокойствия. Цепи рабства
129-
отведен к диктатору, не стало ни отваги, ни мужества, ни решительности.
Тщетно несчастный взывает к ним о помощи: ни зрелище ран, полученных им в борьбе за спасение родины, ни вид Капитолия, откуда он изгнал врагов, ни благоговение пред храмами, которые он спас от осквернения, ни приверженность богам,— ничто не в силах их тронуть, зажечь, потрясти. Оцепенев при появлении ликторов,
спокойно взирают они, как уводят в темницу их главаря.
* * *
Если всегда нужно многое, чтобы поднять народ на восстание, то иногда необходимо совсем малое, чтобы его усмирить.
Когда сицилианцы, устав стенать под гнетом вице-короля JToc-" Велоса, восстали, палермцы поставили во главе себя некоего Алексея, но, испуганные приготовлениями испанцев, эти трусы поспешили заслужить их милость, расправившись со своим вождем28.
В день первых баррикад29, когда плебеи, собравшиеся во множестве, чтобы овладеть дворцом предателя родины президента Моле, приступили к взлому его ворот, сам Моле приказал раскрыть их и вышел навстречу восставшим. Удивленные его смелостью, восставшие без шума удалились и дали себя разоружить *.
Ах, какое восстание не являет подобных же черт малодушия? Грозный в мирное время, дрожащий в военное, народ едва завидит врага, как уже уступает и просит пощады. И поскольку он показы-; вает столь малую решимость, вопли его встречают с презрением или же, что чаще, заставляют умолкнуть его жалобы, сохраняя тот гнет, который их вызвал. Недовольство его выливается лишь в ропот, которым власть может пренебречь.
