День мира - Линдорф А.
Скачать (прямая ссылка):
ФЕРЕНЦ МЮННИХ, председатель Революционного рабоче-крестьянского правительства Венгрии
Нас, старшее поколение, в свое время вдохновляли победы, достигнутые в острой классовой борьбе, поражения же закаляли нас, укрепляли нашу силу и решимость. Нынешнюю же молодежь социалистических стран могут вдохновлять победы в строительстве нового общества, экономические успехи, достижения науки и техники! Сегодня народными героями становятся молодые творцы — рабочие, ученые, техники, писатели. Их прекрасный, вдохновенный труд гарантирует то, что мир коммунизма будет построен. Такими героями мне хотелось бы видеть моих молодых друзей из стран социализма.
Что же сказать тем двадцатипятилетним, которые живут еще в старом мире, хотя уже и разваливающемся, но еще реально существующем? Перед ними — тот путь, который прошли мы, старые революционеры. Иного нет. Однако им несравненно легче, так как в мире уже существует могучая социалистическая система, огромный лагерь свободных и уже освобождающихся от империалистического ига государств. Они имеют возможность черпать из сокровищницы опыта этих стран, могут брать для себя пример с героев борьбы за светлое будущее своих народов, за счастье всего человечества. Молодых людей капиталистического мира мне хотелось бы видеть достойными борцами за мир и прогресс, за свободу и дружбу народов, за демократию и социализм.
ЛЕОПОЛЬД СТОКОВСКИЙ, композитор, дирижер (США)
Вам, ровесники книги «День мира», и всей молодежи Земли я хотел бы сказать: жизнь очень сложна. Не надо нам самим себе вредить. Мы должны бороться за то, чтобы люди во всех странах мира жили хорошо.
БХАБАНИ БХАТТАЧАРИЯ, писатель (Индия)
Я не могу сравнить сегодняшнюю молодежь с юношами и девушками вчерашнего дня, среди которых рос сам. Повсюду, где велась борьба против иностранного господства, молодежь шла в первых рядах.
Теперь это уже не так. Такова печальная правда, и объяснить, почему это случилось, в общем-то весьма просто. Борьба за национальную независимость требовала от молодежи самопожертвования во имя великого дела, и она поднялась, чтобы выполнить свою задачу, поднялась во весь свой рост. Теперь, когда великая романтическая борьба окончена, эмоциональный подъем прошел. Наши молодые люди психологически не подготовлены к тому, чтобы взяться за новые задачи в новых условиях, когда и поступать нужно по-иному.
Сказав худшее, я хочу теперь привести иные факты в противовес собственным упадочным настроениям. Ни молодежь, ни положение в стране не останутся, разумеется, такими, как сейчас. Истинный боевой дух нашей молодежи не исчез, ибо уничтожить его невозможно. Эта дремлющая сейчас сила рано или поздно снова проявит себя.
761
я был спрингпойке
Разрешите представиться: меня зовут Челль Улов. Если вы будете называть меня просто Челль, я не обижусь. И еще можете называть меня спрингпойке. Вы не знаете, что это такое? Мальчик на побегушках. Почему же я, двадцатипятилетний мужчина, еще помню эту кличку? Вот этому и посвящен мой рассказ.
Родился я на севере Швеции, в приходе Боргше. Невеселое это местечко. Летом здесь не заходит солнце, так что глаза устают от его слепящего света. Зато зимой землю окутывает беспросветная ночь. Родители мои жили одинаково плохо и при ослепительном свете и в кромешной тьме. Они решили поискать счастья в больших городах, и даже в самом большом— в Стокгольме. С этого времени я уже могу рассказывать о своей жизни по собственным воспоминаниям.
Я аккуратно ходил в школу, мне очень нравилось учиться, и учителя похваливали Челля Бергмана. Но однажды отец повел со мной откровенный разговор. «Мой кошелек пуст,— сказал он,— придется тебе повременить с учением, а пока поработать».
Так в пятнадцать лет я стал спрингпойке. Сначала был на побегушках в привокзальной конторе. Уже ранним утром поджидал поезда, бежал к почтовому вагону, выгружал почту, и с этого момента беготня продолжалась до позднего вечера Понадобится багаж оформлять — меня кличут. И вообще обо мне вспоминали, как только нужно было мчаться куда-то очертя голову. Но я был доволен: как-никак зарабатывал девять крон в день.
Немного погодя я уже бегал не с пыльными бумагами, а с драгоценными побрякушками из золота. Да, вот как я «выдвинулся»: я стал спрингпойке в ювелирной мастерской некоего ювелира, когда-то бывшего поставщиком петербургского царского двора. Когда сбросили с трона русского царя, и его поставщику стало нечего делать в Петербурге.
Меня посылали на дом к знатным вельможам, финансовым тузам и баронам. Иной раз я нес им коробочку, содержимого которой мне хватило бы на безбедную жизнь до самой смерти. Но эти ценности так же принадлежали мне, как те замки, в которые я их носил... И я не мог не думать: зачем эти безделушки, стоящие десятки тысяч крон, на -которые можно было бы прокормить сотни семей?..
Через несколько месяцев с золотом мне пришлось распрощаться, и я поступил сначала в вагон-ресторан, а потом в фешенебельный отель. Вероятно, такова уж была моя судьба—все время околачиваться около богатых людей, а самому оставаться спрингпойке. Меня «принимали» в роскошных номерах, правда, не дальше порога. И я все глубже познавал сущность обитателей этих номеров. Однажды произошел такой случай. Некий постоялец-аристократ приказал мне принести
