День мира - Линдорф А.
Скачать (прямая ссылка):
— Что касается меня,—сказал сильный сертанежо ** среднего, возраста,— то я наймусь расчищать лес. Говорят, там можно накопить денег.
— Когда-то было так, но теперь труднее.
— Я слышал, что человека, умеющего стрелять, в городе тоже неплохо принимают...— сказал негр Фагундес, ласково поглаживая ружье.
— Когда-то было так.
— А сейчас?
— Да как сказать, спрос, конечно, есть...
У Клементе не было специальности. Он всегда работал в поле; сажать, полоть, собирать урожай — больше он ничего не умел. Он шел с намерением устроиться на какаовую плантацию: ведь он столько слышал о людях, бежавших из сраженного засухой сертана, подобно ему, и чуть не умерших с голоду, а затем быстро разбогатевших в этих краях. Так рассказывали в сертане. Слава об Ильеусе распространялась по всему свету, слепцы под аккомпанемент гитар воспевали его изобилие, коммивояжеры рассказывали, будто в этих богатых краях, населенных отважными людьми, можно устроиться очень быстро, ибо не было более доходной сельскохозяйственной культуры, чем какао. Множество переселенцев прибывало из сертана, спасаясь от засухи. Они покидали бесплодную землю, где падал скот и гибли посевы; уходили, пробираясь прорубленными в чаще тропами по направлению к югу. Многие погибали в дороге, не вынеся ужасов похода, другие умирали в районе дождей, где их подстерегали тиф, малярия, оспа. Оставшиеся брели, измученные и полумертвые от усталости, но сердца их бились в ожидании последнего дня пути.
* Пустынная зона с редкими низкорослыми деревьями и колючими кустарниками. ** Житель сертана — внутренних засушливых районов Бразилии,
Клементе шел изрядно нагруженный. Помимо своих вещей — гармоники и полного лишь наполовину мешка с хлебом,— он нес узелок Габриэлы. Шли беженцы медленно, так как среди них были и старики; впрочем, и молодые уже едва переставляли ноги и двигались из последних сил. Некоторые еле плелись, ведомые одной лишь надеждой.
Только Габриэла, казалось, не чувствовала тягот пути, ее ноги легко ступали по тропе, зачастую только что прорубленной в дикой чаще ударами большого кривого ножа. Для нее будто не существовало камней, пней, переплетенных лиан. Пыль дорог каатинги покрыла лицо Габриэлы таким толстым слоем, что черты его невозможно было различить, и волосы уже нельзя было расчесать обломком гребня: столько пыли они в себя вобрали. Но Клементе знал, какой она в была в действительности, он помнил все ее тело: и кончики пальцев, и кожу на груди. Когда их группы встретились в начале путешествия, лицо Габриэлы и ее ноги еще не были покрыты пылью, а ее волосы, распространявшие приятный аромат, были закручены на затылке. Но и теперь, несмотря на покрывавшую ее грязь, он представлял ее такой, какой увидел в первый день: стройная, с улыбающимся лицом, она стояла, прислонившись к дереву, и кусала сочную гуяву.*
— По тебе не скажешь, что ты идешь издалека... Она рассмеялась:
— Идти осталось немного. Теперь уже совсем близко. Как хорошо, что мы скоро доберемся.
Его мрачное лицо стало еще мрачнее:
— Не нахожу.
— Почему ж это ты не находишь? — она подняла к суровому лицу мужчины глаза, глядевшие то робко и наивно, то дерзко и вызывающе.— Разве ты пустился в путь не для того, чтобы наняться на какаовую плантацию и заработать денег? Ты ведь только об этом и говоришь.
— Ты сама знаешь почему,— проворчал он гневно.— Я бы мог идти по этой дороге всю жизнь. Для меня не имеет значения...
В ее смехе послышалась некоторая горечь, но не печаль. Габриэла покорно, словно примирившись с судьбой, сказала:
— Всему наступает конец — и хорошему, и плохому. Гнев, яростный гнев рос в нем. Он снова, сдерживаясь,
повторил вопрос, который уже не раз задавал ей на дорогах и бессонными ночами:
— Так, значит, ты не хочешь отправиться со мной в леса? Вдвоем работать на плантации, сажать какао? Очень скоро мы обзавелись бы своей землей и зажили бы по-новому.
Габриэла ответила ласково, но решительно:
— Я уже говорила тебе о своих намерениях. Я останусь в городе, не хочу больше жить в лесу. Наймусь кухаркой, прачкой или прислугой...— Она добавила, с удовольствием вспомнив: — Я уже работала в доме у богатых и научилась готовить.
* Весьма распространенный в Бразилии фрукт.
705
— Так ты ничего не достигнешь. А если бы ты согласилась работать со мной, мы могли бы накопить денег и чего-нибудь да добились...
Габриэла не ответила, прыгая по неровной дороге. Растрепанная, грязная, с израненными ногами, едва прикрытая лохмотьями, она казалась безумной. Но Клементе видел ее стройной и прекрасной, длинноногой, с высокой грудью, с распущенными волосами, обрамлявшими тонкое лицо. Клементе нахмурился еще больше. Как бы он хотел, чтобы она всегда была с ним. Как он станет жить без тепла Габ-риэлы? Когда в начале похода их группы встретились, он сразу заметил девушку. Она шла с больным дядей, который совсем выбился из сил и задыхался от кашля. В первые дни Клементе наблюдал за ней издалека, не решаясь даже приблизиться. А она подходила то к одному, то к другому, разговаривала с людьми, помогала им, утешала.
