День мира - Линдорф А.
Скачать (прямая ссылка):
Американская печать рассматривает частные компании, связанные с проблемой Конго, так же, как писатели викторианской эпохи — вопросы пола, то есть как нечто такое, о чем порядочные люди не говорят. Для нас уже не спальня, а помещение совета директоров является священным. Газеты, которые вмешиваются во всевозможные личные, интимные дела, останавливаются перед резными дверями служебных помещений Рокфеллер-центра и Уолл-стрита, как если бы на них было наложено табу. А какая была бы потеха, если бы журналисты узнали о том, что предпринимают за кулисами представители Рокфеллеров — не без связей в правительстве,— чтобы пресечь ужасную возможность того, что в один прекрасный день Патрис Лумумба может появиться в кабинетах директоров и занять там место.
Важнейшая проблема в Конго сводится к тому, что произойдет с акциями, которые конголезское правительство при владычестве бельгийцев имело в «Юнион миньер дю О Катанга». Этот пакет содержал до двадцати двух с половиной процентов общего количества акций большой горнорудной корпорации,— как говорят, крупнейшей в мире по добыче кобальта и урана и занимающей третье место по добыче меди. Если акции попадут к центральному правительству, то новая Республика Конго окажется крупным, а возможно, и основным акционером самого прибыльного предприятия страны, и оно сможет без вмешательства или национализации по кубинскому образцу принять участие в операциях и прибылях. Тогда какой-то Лумумба будет вместе с Рокфеллером членом нового смешанного государственно-частного товарищества, потому что Рокфеллеры имеют большой и все увеличивающийся пай в «Юнион миньер дю О Катанга» и являются сейчас самыми сильными союзниками Бельгии в борьбе за сохранение контроля над Конго.
Для достижения цели — создания такого управления в Конго, которое удовлетворяло бы частные компании,— за фасадом Объединенных Наций разыгрывается нечто очень похожее на фарс невмешательства в испанскую гражданскую войну. В то время как командование ООН заняло нейтральную позицию невмешательства в отношения между центральным правительством и отпавшими провинциями, бельгийцы смогли укрепить свой контроль в Катанге и в районе алмазных копей на юге Касаи, а сейчас пытаются установить контроль в центре, в Леопольдвиле. В случае необходимости они используют и военную диктатуру.
ВАШИНГТОН, 27 сентября.
А. Ф. СТОУНС УИКЛИ.
638
ТОГДА ОН БЫЛ ЕЩЕ ЖИВ...
Солдаты Хаммаршельда на границе между европейскими и туземными кварталами Леопольдвиля. Агентура империалистов чувствует себя в безопасности за их широкими спинами, готовыми, прикрыть любое преступление.
Юрий Жуков
Ц Это было осенью 1960 года. Мы прилетели в Леопольдвиль, чтобы обсудить с министерством просвещения Конго некоторые вопросы культурных связей: молодая республика просила помочь ей врачами, ей нужно было организовать обучение своих специалистов у себя дома и за границей, требовалась помощь в восстановлении радиостанции, передатчик которой частично вывели из строя колонизаторы, покидая Леопольдвиль.
Наш самолет после долгого беспосадочного полета приземлился на отличной бетонированной полосе современного аэродрома. Стих свист моторов, и в уши ударила оглушительная тишина. Можно было подумать, что мы попали на необитаемый остров. Аэродром был пуст. Лишь поодаль стояло несколько пузатых военно-транспортных самолетов с маркой Соединенных Штатов — они использовались для переброски в Конго войск ООН. Открыв дверцу самолета, мы ломали голову,— как бы спуститься вниз, и вдруг увидели медленно приближавшийся трап. Его катили несколько человек — черных и белых. Они делали нам дружественные знаки.
Вскоре выяснилось, что это министр образования и искусств Пьер Мулеле, молодой худощавый человек с пушистой бородкой, а с ним встречающие нас работники советского посольства. Чины ООН, завладевшие аэродромом, уже разогнали весь обслуживающий персонал, а сами не желали наладить работу. Встреча была самой радушной и теплой, и вскоре мы уже сидели в тесном кабинете министра и толковали о будничных, но таких важных и больших делах...
Когда мы проезжали мимо дворца парламента, мы увидели развевавшиеся у входа стяги многих африканских стран — там только что открылась конференция руководящих деятелей стран Африки: Конго, Ганы, Гвинеи, Камеруна, Того, Эфиопии, Либерии, Судана, Марокко, Объединенной Арабской Республики и Анголы. Конференцию открыл премьер
Конго Патрис Лумумба, и назавтра мы прочли в газете «Конго», в заголовке которой значилось: «Первая в Конго ежедневная газета, принадлежащая африканцам», его смелую и взволнованную речь.
— Ваше присутствие здесь в такой момент,— обращался он к делегатам,— служит для моего правительства, для всех нас, конголезцев, самым живым доказательством той африканской действительности, реальность которой наши враги всегда отрицали. Но вы знаете, что эта действительность упряма и что Африка жива и здравствует. Она отказывается умереть... Мы все знаем, и весь мир это знает, что Алжир — не французский, Ангола — не португальская, что Кения — не английская, что Руанда-Урунди— не бельгийская... Мы знаем цель Запада. Вчера они нас раскалывали на уровне племен и кланов. Сегодня, когда Африка неудержимо освобождается, они хотят нас разделить на уровне государств. Они хотят создать в Африке антагонистические блоки, создать государства-сателлиты, а затем на этой основе развернуть «холодную войну», усилить раскол и сохранить вечную опеку. Но я верю, что Африка хочет единства и что она не поддастся этим махинациям...
