День мира - Линдорф А.
Скачать (прямая ссылка):
Накануне суда ответственный редактор газеты «Иттихад аш-Шааб» Абдул Кадер Исмаил направил в адрес премьер-министра Абдель Керим Касема телеграмму, в которой указывалось, что «суд над национальной газетой, борющейся за сохранение республики, ее национальной независимости и за права народа, является не чем иным, как поощрением деятельности, направленной против республики, ее независимости и прав народа».
В поддержку «Иттихад аш-Шааб» выступила прогрессивная общественность Ирака. Защищать газету на суде добровольно вызвалась группа видных иракских адвокатов.
ИТТИХАД АШ-ШААБ, 27 сентября.
В ЗАЩИТУ ТРУДЯЩИХСЯ
Профсоюз сельскохозяйственных рабочих и служащих Ирака направил премьер-министру Абдель Керим Касему меморандум, в котором сообщается, что в настоящее время уже уволено более девятисот сельскохозяйственных рабочих и служащих.
Профсоюз требует восстановить всех уволенных на работе, прекратить вмешательство административного аппарата в дела профсоюза и установить минимальную ставку заработной платы для сельскохозяйственных рабочих.
ИТТИХАД АШ-ШААБ, 28 сентября.
Заунывно звучит рабабе иракских селениях...
...Но жизнь создает новые мелодии. Шумит вода у плотины «Аль-Хиндия». Евфрат покорен.
и люди • это читали люди • это читали люди • это читали люди • это читали люди • это читали люди
ТЯЖЕЛЫЙ день
О недавнем прошлом Ирака, когда у власти стояло антинародное правительство Нури Сайда, идет речь в этом рассказе. Он был напечатан в литературном приложении к журналу «Аль-Муаллим аль-Джадид».
ЭДМУН САБРИ
Холодный, пронизывающий ветер все усиливался. Как сорвавшаяся с привязи лошадь, он носился по площади, на которой сгрудились домишки из циновок и камыша. Ни помещики, ни дельцы не удостоили площадь вниманием. Не загромоздив ее ни камнем, ни железом, они предоставили ее несчастным и угнетенным людям. Те выбрасывали на площадь мусор, выливали помои. К тому же каждый год в пору разлива реки площадь затопляло...
Рев ветра был похож на зловещий, голодный вой тысячной стаи волков. Люди С обожженными солнцем лицами, босые, в драной одежде тревожно поглядывали иа фундаменты своих домов, опасаясь обвала.
И Джабарийя последовала их примеру. Она тоже испугалась ветра. Выглянув из хижины, она вскрикнула. Ветер ударил ей в лицо, сорвал с плеч черное покрывало. Он заиграл ее одеждой, рванул и закрутил вокруг худого тела. Джабарийя пробормотала: «Какой тяжелый день!»
Касиб еще не возвращался, а ведь он должен был быть дома уже час назад. Выравнивая края надувшейся от ветра одежды, Джабарийя подумала: «Может быть, это случилось?» Она вспомнила о забастовке, которую объявили рабочие сигаретной фабрики, где работал и Касиб.
Возвращаясь в лачугу, она окинула взглядом большое ложе, устроенное из ящиков, красное одеяло и пуховые подушки. В лачуге была и еще одна вещь, которую в богатых домах называют туалетным столиком. Вот и вся обстановка, в которой любящие супруги проводили медовый месяц.
Прошло еще полчаса. Ветер свирепствовал по-прежнему. Вдруг черная туча закрыла полнеба. Редкие капли дождя начали стучать о землю, как бы испытывая, прочна ли она, прежде чем обрушиться ливнем. Завернувшись в абу и надев на ноги сандалии, Джабарийя заперла дверь хижины и вышла на размытую дождем дорогу. Хозяева хижин месили глину и бросали ее на крыши...
В такие дни особенно велика была опасность пожара. И если случалось, что огонь охватывал хижину, он быстро превращал ее в пепел.
Выпуская клубы дыма, с востока прошел состав из белых и черных цистерн. Поезд вез нефть, добытую в недрах этой земли. Нефтью наполнялись пароходы, бороздившие моря, а законным хозяевам нефти — бедному населению страны приходилось голодать и мытарствовать.
Джабарийя поднялась на холм, отделявший ее мир, мир нищеты и голода, от мира дворцов, садов и роскоши. Она подошла к высоким стенам фабрики.
Изнутри доносились громкие крики. Касиб приник к одному из окон и внимательно глядел на дорогу. В любую минуту может прийти Джабарийя. Она увидит, как он расхаживает по фабричным комнатам и коридорам, как защищает фабрику. Сегодня здесь нет надсмотрщиков, нет и хозяина. Он, Касиб, и его друзья заставили смолкнуть монотонный гул станков. Они превратились в бесполезную железную массу, от которой даже не поднималась пыль. Каси-бу не верилось, что машины, поглощавшие энергию тысяч рук, застыли и бездействуют.
К фабрике начали прибывать группы вооруженных полицейских. Вид винтовок, особенно винтовок, находящихся
в опытных, натренированных руках, не мог не внушать страха собравшимся у фабрики. Джабарийя зарыдала и стала звать мужа: «Касиб, Касиб, что ты там делаешь? Пойдем домой !»
Касиб сделал знак рукой, чтобы она уходила прочь. Но Джабарийя села у стены на землю и не отрывала глаз от окна, за которым виднелось лицо мужа.
Шум усилился. Толпа густела. Людям не терпелось узнать, чем все это кончится.
Прошел еще час. Дождь прекратился. Ветер ослаб, но стало еще холоднее. Спустились сумерки. Касиб и Джабарийя все еще продолжали смотреть друг на друга. Затем Джабарийя прочитала молитву и задремала. Один из полицейских приблизился к ней и потряс ее за плечо. Джабарийя проснулась, но как только полицейский отошел, снова задремала.
