День мира - Линдорф А.
Скачать (прямая ссылка):
Столица Афганистана обновляется с каждым днем. Прекрасные здания поднимаются на месте старых. Главная улица — Майдан — вся застроена новыми домами. Почти все улицы асфальтированы, очень много садов, и поэтому почти нет пыли.
На улицах слышатся гудки автомобилей самых различных марок. Позванивают бубенчики на лошадях, впряженных в двухколесные фаэтоны. Повсюду рыщут такси в поисках пассажиров. Между машинами снуют бесчисленные велосипедисты.
Мы встречали на улицах Кабула много туркмен, которые, горделиво при-осанясь, в накинутых на плечи халатах, торговали коврами. Много в Афганистане и таджиков, занимающихся различными ремеслами.
Почти каждый день нас приглашали на какой-нибудь прием. На одном из них я разговорился с зарубежным дипломатом.
— За последние два года Кабул на моих глазах неузнаваемо изменился,— сказал мне дипломат.
— В каком отношении? — спросил я.
— Во всех отношениях. В культурном, в экономическом.
В самом деле, движение Афганистана вперед напоминает торопливый шаг молодого человека, который проспал и теперь, досадуя на себя за это, спешит наверстать упущенное.
Да, большие изменения происходят нынче в Афганистане.
Предпраздничный Кабул напоминал поле, покрытое яркими цветами после весенних дождей. Бесчисленные черно-красно-зеленые флаги украшали улицы. Мой товарищ Сатым Улуг-заде объяснял мне:
— Черный цвет флага символизирует зависимость, черные дни прошлого, красный — борьбу, пролитую кровь, а зеленый — свободу и независимость.
Сорок лет прошло с тех пор, как афганский народ завоевал свою независимость. Теперь он готовился отметить эту великую дату. На улицах столицы, особенно на площади Чеменихузур, по вечерам гуляли толпы людей. Радость бурлила всюду. Чеменихузур — просторное поле на восточной окраине города, покрытое зеленой травой. Здесь большое искусственное озеро, вокруг которого расположились многочисленные чайханы, шербетханы, рестораны. На Чеменихузур находятся также зимний и летний театры, прекрасный стадион, различные выставки. Весь город, и особенно площадь, был залит светом такого огромного количества электрических лампочек, что по ночам казалось, будто звездное небо опрокинулось на землю.
• -
Сегодня нас ожидал не обычный автомобиль, а новая машина повышенной проходимости. Погоны на плечах Азиз Ахмеда, сидевшего за рулем, говорили о том, что он не простой шофер, а начальник гаража департамента. В предстоящей поездке через широкие долины, узкие ущелья, прячущиеся за горными хребтами, нас сопровождал господин Мухаммед Акбер.
Азиз Ахмед вел машину в Бамиан. Преодолев перевал Хайрихана, что неподалеку от Кабула, мы помчались по асфальтовой ленте, тянувшейся через широкое зеленое пастбище. Стремительно убегали назад тутовые деревья.
600
Мы ехали по прекрасной долине садов, раскинувшихся на десятки километров. Фруктовые сады и виноградники долины Кохидаман, расположенной между Кабулом и Чарикаром, славятся по всему Афганистану.
Меня удивляло, что по дороге нам встречались черные, похожие на туркменские, знакомые мне по далекому детству, кибитки, но еще беднее, еще невзрачнее. Женщины, выходившие из них, были в чадрах. Видимо, мы проезжали мимо стойбищ кочевых курдов, но женщины тут одевались в красное, и я невольно вспоминал старые туркменские селения. Возле Меймене и Герата живет много туркмен-скотоводов, но здесь, у Бамиана, я никак не ожидал увидеть кибитки, столь похожие на туркменские. Перед глазами словно проходило мое детство в старом туркменском селении.
В такой черной кибитушке нас жило девять душ — отец, мать и семеро детей. Черная кибитка с сорока заплатами не могла защитить ни от холода, ни от летней жары. Зимой мы, четверо мальчишек, жались под рваным шерстяным одеялом, поверх которого мать накидывала еще старую кошму. Густой едкий дым от сырых дров не давал возможности и днем глаза открыть. Страшна была жизнь туркмена в те времена...
Но эти черные кибитки, мелькавшие сейчас перед нами, были не туркменские, а афганские. Кое-где у кибиток виднелись верблюды с нехитрым скарбом на спине, три-четыре овцы или козы, корова или кобылица.
Маленькие наделы, напоминавшие клетки шахматной доски, люди с вязанками сучьев на спине, быки, медленно перебиравшие ногами на току,— все это возрождало в памяти прежние туркменские дайханы. Уже давно исчезли такие картины в нашем Туркменистане.
Километрах в тридцати от перевала Шибар дорога раздваивается. Одна ее ветвь идет направо, к Мазари-Шерифу, расположенному в шестистах двадцати пяти километрах от Кабула. Эту часть дороги советские специалисты совместно с афганскими рабочими сейчас расширяют и выпрямляют.
•
Советские специалисты, строящие аэродром Баграм, пригласили нас к себе. И вот за день до отлета на Родину мы уговорились приехать к ним в гости.
Машина привезла нас в небольшой поселок, из десятка двухквартирных домиков. Вокруг — ни души.
— Куда это мы заехали? Может быть, ошиблись? — оглядываясь вокруг, проговорил Улуг-заде.
Шофер знал не больше нас, так как и он впервые был здесь. Решили постучать в первую же дверь, как вдруг позади послышался голос. Мы обернулись и увидели Федора Алексеевича Федорова, главного инженера строительства.
