День мира - Линдорф А.
Скачать (прямая ссылка):
— А они?
— Предупредим.
Неизвестно, как они смогут сделать это. Но я об этом не думал. Я думал о Мидио и о нашей матери. После всего этого она запретит нам вернуться на стройку. Кто знает, может, и будет права. Мы всегда были равнинными людьми и на горы смотрели снизу вверх. А теперь я связался с миланцами и силком пичкаю землю цементом, которого она не хочет. А брат мой — тот попал прямо под землю и насиловал ее ломами и бомбами, чтобы проделать в горе отверстие для воды.
Может, мы зря занимались всем этим. Но братишкам и сестренкам теперь есть что кушать, и у матери не переводятся деньги, не надо стирать на чужих.
За что же бог нас так наказывает?
У меня и у Мидио подходящие руки, чтобы иметь дело с бурами и прокладывать туннель. Это не грех. Можно было бы, конечно, заниматься огородами и садами у себя, на равнине. Но не было у нас огородов. И с известью больше ие получалось. Почему же бог так нас наказал?
Я сидел иа обочиие дороги. Ярко светило солнце. Было жарко, ио я не замечал этого. Ждал. Ждал, пока что-нибудь случится. И случилось. Через час.
Вышли динамитчики. Начальник пошел им навстречу. Они что-то сказали, и всех как обухом по голове ударило.
Я ничего не слышал. Мне никто ничего ие говорил. Но сразу обо всем догадался.
Все погибли. Было их семеро. Остальные? Не знал даже по имени. И ие знаю. Но этот, которого вынесли четвертым, был мой.
— Мидио-о-о-о!
Красивый. Красивее, чем раньше, чем всегда. Вынесли из пещеры головой вперед, ветерок слегка развевал волосы. Он лежал на вагонетке, его сняли и вынесли. Потом трех остальных, но я этого не помню. Я смотрел на него. Он был моим братом. Он. был красив.
Его не искалечило взрывом, только ноги почернели, как от гангрены. Было видно там, где порвались коричневые бумазейные штаны. Но остальное было красивым. И глаза открыты. Мидио смотрел на солнце, не моргая.
Что-то попнуло у него внутри, наверное. И кончил говорить и двигаться. Больше ничему меня ие иаучит. Ни в работе, ни еще где. И теперь я — глава семьи, мужчина в доме. А он смотрит на солнце.
Пришли блюстители порядка, чтобы сделать все, что надо. Наступали сумерки. Голова Мидио по-прежнему лежала на земле, среди травииок, которые чуть-чуть шевелились от ветра вместе с его волосами.
— Отнесем его в барак.
— Нет, домой,— сказал я.
— Ладно. Но сначала в барак.
— Нет, домой.
— В такой час?
— Дайте машину, мула, что хотите...
— Он прав,— сказал инженер, тот, что в измятых брюках.— Дадим тебе машину.
— Только до сосновой рощи,— сказал я.
— До сосновой рощи, до дома, до преисподней, куда тебе надо,— ответил инженер.
И я взял тогда Мидио на руки, и он мне показался легким, как пушинка. Что случилось? Мне думалось, что я могу донести его до края света и не устать.
Погрузил его на машину. Грузовик поехал. Было уже темно. С Мидио все время слетало покрывало. Я взял Мидио за руку. Со знакомыми мозолями, она казалась мне чужой, куском какого-то орудия. Но не он был виноват в этом. Смерть. И я говорил ему:
— Увидишь, все будет хорошо. Ты не виноват. И я не виноват. Ты меня учил. Я об этом никогда не забуду. Будь спокоен. За мать, за братишек, за все. Розина? Не знаю. Может, и забудет тебя. Будем надеяться. Ты не виноват.
Потом я начал плакать, и хорошо, что из-за шума мотора никто ие слышал.
...И так мы приехали на перекресток, где ждала мать. Она уже все знала. У нее не было сил подняться в кузов, упала в обморок возле машины, И мы должны были обоих перенести на руках в домишко путевого сторожа. Грузовик ждал снаружи, и шофер пошел закусить, на стройке он не успел. Мать начала причитать, как всегда при дорогих покойниках:
— О Мидио, сердце мое, защита моя, надежда дома нашего...
На стройку я вернулся через десять дней. Потерял за это время кучу денег, ио опять стал работать с бурильщиками, и миланец был доволен, что я вернулся.
— Ну что, будешь продолжать делать эту плотину?
— А как же? — сказал я.— Само собой разумеется.
Перевод с итальянсного А. ПРИКЛОНСКОГО.
поэты
ЛУИ АРАГОН
«День, как и все другие. Как тридцать два года тому назад, мно приходит в голову мысль о том, как хорошо быть вдвоем, но этого ыало. Внешний мир сразу врывается в полутемную комнату. Это — радио, и с ним — все. что происходит на земле, шекспировские диалоги в ООН и зта война, что никак не может кончиться...
Мне звонят из одного еженедельника — просят интервью в связи с моей книгой «Поэты», которую я завтра подпишу к печати».
Из письма в редакцию «Дня мира».
ПАРИЖ, 27 сентября.
Мы публикуем отрывок из книги, о которой упомянул в своем письме известный французсний писатель-коммунист Луи Арагон. Неснолько необычная для советского читателя форма — отсутствие пунктуации — говорит о поисках автором новых средств художественной выразительности.
А я
за стенного
за желтого зайца
отдал тогда бы все на свете.
В. Маяковский, «Л ю б л ю».
Д оборачиваюсь и вижу сзади свою іеиь подобную длинному ковру потертому там и сям это прошлое мое заштопанное неловкими пальцами
Не слишком много зиаю я в общем что значат эти листья и что делают люди
