День мира - Линдорф А.
Скачать (прямая ссылка):
И хотя в учебнике географии была картина «нищей России, где нет культуры», в пярнуском театре шла в те дни пьеса А. Корнейчука «Платон Кречет», а тартуская буржуазная газета начала печатать роман Алексея Толстого «Петр I».
В тот день, 27 сентября 1935 года, у меня были свои мысли и мечты. Их-то я хорошо помню. Мы, крестьянские ребята, рано начали думать по-взрослому. Жизнь рано показала нам свои зубы. Я знал, что у отца долги.
ЦИФРЫ дня
«Картофельной республикой» называли буржуазную Эстонию. Ныне Эстонская ССР — республика первоклассной современной индустрии. В 1960 году, в сравнении с годом 1950-м, валовая промышленная продукция Эстонской ССР возросла в 3,3 раза. За те же десять лет добыча сланцев с 3543 тысяч тонн поднялась до 9250 тысяч тонн; производство минеральных удобрений—с 77,9 тысячи тонн ДО 464,6 тысячи тонн; хлопчатобумажных тканей — с 26,8 миллиона погонных метров до 121,9 миллиона погонных метров; выпуск консервов — с 9,5 миллиона банок до 61,7 миллиона.
209
Двадцать седьмого сентября фотокорреспондент заглянул на Таллинский комбинат молочных продуктов. Его заинтересовала пастеризационная линия с автоматическим пультом управления. Всей этой первоклассной советсной техникой управляет один работник.
Они не торопятся.
Мои сестры служили в Таллине в прислугах, одна у адвоката, другая у врача, и получали по пятнадцати крон в месяц. И хотя я учился хорошо, все же уже тогда было ясно, что после начальной школы мне нечего надеяться продолжить образование. Моя заветная мечта — мореходное училище — ускользала все дальше и дальше. Так и шагал я каждый день за семь километров в школу, думал свои маленькие крестьянские думы, мечтал о том, что когда-нибудь, став рыбаком, буду богатым, и о том, что, может быть, отец уже в этом году купит мне калоши. А надо мной было серое небо, по сторонам — камни и вереск. Дорога не уводила в даль, в мире не было величия и простора. Куда ты идешь, маленький человек?
Отец так и не купил мне калош. Моряка из меня не вышло. Рыбацкого богатства мне не досталось. Но я прошел суровую школу Великой Отечественной войны, вступил в ту пору в комсомол, в годы послевоенного восстановления страны — в Коммунистическую партию и написал несколько книг о том, что было двадцать пять лет тому назад, и о наших днях.
...Сегодня утром я разговаривал с одним старым рыбаком с моего родного острова. Он приехал в Таллин затем, чтобы, как он сам выразился, «одеться тут по-господски». В 1949 году он без особого желания вступил в колхоз: будучи закоренелым индивидуалистом, он считал, что если кто и может работать коллективно, так только не эстонцы. А теперь? Не без гордости старик сообщил мне, что зарабатывает в год пятьдесят тысяч рублей. «Наш колхоз,— сказал он,— чертовски крепкий. Мы еще себя покажем!». И добавил: «Знаешь, в колхозе вроде легче работать, да и веселей вместе. Был у меня свой дом, своя лодка, свои сети. Кроме них, я видеть ничего не хотел. Но вскорости мир стал больше, и я начал видеть дальше...».
Меня порадовало, что это говорит именно он, причем говорит, как настоящий хозяин нашей большой страны.
В самом деле, облик Эстонии меняется, и меняются ее люди, которые начали видеть дальше. Они строят цементный завод «Пунане Кунда» и прибалтийскую электростанцию «Дружба народов», они начинают испытывать в Кехраском совхозе новый тип плуга, они вносят на заводе «Ильмарине» за один лишь прошлый год сто семьдесят пять рационализаторских предложений, строят в Усть-Нарове дом отдыха для колхозников, ловят сельдь в Северной Атлантике, ездят отдыхать в Пярну.
Как расширился мир! Как он молод! Сколько у него надежд и радости, какое будущее! Такие, как я (только родившиеся лет на десять позже), учатся теперь в университетах, и многое из прошлого для них непонятно и непостижимо. Но есть вещи, корни которых уходят в былое и которые наполняют нас возмущением и гневом.
Скоро в Таллине начнется процесс фашистских выродков — Герретса и его «сподвижников», во время немецко-фашистской оккупации зверски замучивших в Калеви-Лийва тысячи невинных людей — детей, женщин, мужчин, стариков. Эти звери убивали, убивали, убивали...
Герретс по национальности эстонец. Могилы Калеви-Лийва находятся в Эстонии. И прежде всего эстонские трудящиеся требуют суровой кары преступникам!
Они требуют, чтобы на скамье подсудимых рядом с Герретсом был и Айн-Эрвин Мере, главный преступник, который за счет награбленного у замученных людей имущества уютно устроился в Англии и играет в эмигрантском «эстонском» обществе почетную роль. Но играть ему недолго! Убийца не должен уйти от возмездия.
Нельзя позволить, чтобы в наши дни, в наш созидательный труд, в наше будущее врывались тени прошлого. Будущее народов должно быть в руках миролюбивых людей доброй воли, а не в руках бывших палачей, монополистов, апостолов колониального режима.
В этом убеждает весь мир речь Н. С. Хрущева на XV сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций. Эта речь сегодня, завтра и еще долго будет находиться в центре внимания народов всего мира.
