Эпоха крестовых походов - Лависса Э.
ISBN 5-8138-0196-0
Скачать (прямая ссылка):
557
ческое рыцарство и века славы; но она долго не возвысится до понимания своего истинного назначения; она истощит свои силы в борьбе за пышные титулы; она истратит свою жизнь и свои удивительные дарования без пользы для себя и часто ко вреду других славянских народов.
Болеслав Смелый (1058-1079). Достаточно было одной четверти века и одного дурного государя, чтобы уничтожить плоды трудов Болеслава Храброго. Болеслав Смелый на минуту вернул Польше мнимое благосостояние. Далеко уступая своему образцу, он не обладал ни его прозорливостью, ни его настойчивостью; его победоносные походы были лишь удачными приключениями, и, направив, честолюбие своего народа на завоевание Червонной Руси, он отвлек его от его истинных интересов. Но он, по крайней мере, сумел сохранить свою независимость от Германии. В споре между папством и империей он высказался за церковь, и когда он в 1076 г. возложил на себя королевский венец, то это совершилось, несомненно, с согласия Григория VII.
Однако конец его царствования был омрачен раздорами с духовенством. Легенда рассказывает, что краковский епископ Станислав, причисленный позднее к лику святых, навлек на себя ненависть короля и был убит им (1079), и что это убийство явилось сигналом к восстанию, из-за которого Болеслав вынужден был покинуть страну. На основании этого смутного предания нетрудно восстановить истинный ход событий. До сих пор духовенство было послушным орудием в руках государя, но затем, проникшись духом независимости и властолюбия, охватившем в тот период всю церковь, оно начинает требовать более обширных привилегий, встречает сопротивление со стороны королевской власти и с помощью светской олигархии одерживает верх над нею. Таким образом, в царствование Болеслава будущность Польши ясно намечается: героическая и неблагоразумная, анархическая и преданная католицизму, она всегда будет лишена тех способностей, которые наиболее необходимы для нации: политического чутья и организаторского таланта,
Болеслав Кривоустый (1102-1138). Однако кипучую энергию этой своевольной знати, церковной и светской, легко было привлечь на службу отечеству; для этого были нужны только твердая рука и ясная воля. Это доказал Болеслав Кривоустый, может быть величайший из польских государей. Несмотря на успехи аристократии, Польша еще от-
558
нюдь не была феодальным государством; бароны не составляли наследственной касты, не обладали никаким судебным иммунитетом и набирались из среды народа. Они были еще связаны с нацией чрезвычайно тесными узами, и их легко было обратить в послушные орудия короля. Болеслав понял это. Его сравнивали с Карлом Великим, и он, действительно, напоминал великого императора, конечно, не грандиозностью своих успехов или продолжительностью своего влияния, но политическими приемами. Он умел воодушевить баронов своим духом, сгруппировать их вокруг престола, открыть им обширное поле деятельности и тем отвлечь их честолюбие. Подобно Карлу Великому, и он своими беспрерывными войнами содействует усилению дворянства: образуется особое сословие — шляхетство, которое пока отличается от массы народа только своими обязанностями и военными привычками, но вскоре станет отличаться от нее и своими правами.
Завоевание Померании; Оттон Бамбергский. Когда император Генрих V потребовал от Болеслава, чтобы он признал суверенитет империи, Болеслав ответил, что предпочитает смерть позору, и он мужественно поддержал оружием свое гордое заявление. Но чтобы обеспечить независимость Польши, он должен был добыть балтийское побережье,
Померания, границы которой часто менялись, первоначально занимала территорию, простирающуюся от Одера до Вислы и ограниченную с юга лесистой страной, орошаемой Вартой и Нецем. Населявшие ее славяне принадлежали к той же этнографической группе, что и «ляхи». Подобно полабам, и они не сумели образовать настоящего государства, и их дробление возбуждало надежды в немцах, которые, едва дойдя до Одера, думали уже о дальнейшем наступательном движении, Болеслав предупредил их. Поморяне оказали отчаянное сопротивление; эта война носила одновременно и национальный, и религиозный характер. В тот момент, когда Европа была занята завоеванием Иерусалима, поляки старались подчинить Христу язычников, которые упорно отказывались принять Его завет, но их религиозное рвение еще усиливаюсь смутным патриотическим чувством: они понимали, что не могут отдать устья своих рек другому народу.
В 1122 г. все померанские князья признали над собой власть Болеслава. Однако его господство было непрочно, пока они не приняли христианства. Польское духовенство предостави-
559
ло их крещение немцу, бамбергскому епископу Оттону. От-тон не был ни святым, ни героем; он не подвергался серьезным опасностям, и его успехи были обусловлены не столько его красноречием, сколько ловкостью и победами Болеслава. Тем не менее то обстоятельство, что в этих областях действовал имперский епископ, сильно повредило успеху трудных и славных польских экспедиций, и немцы начали с тех пор заявлять притязания на эту страну, которую будто бы они открыли для цивилизации.
