Эпоха крестовых походов - Лависса Э.
ISBN 5-8138-0196-0
Скачать (прямая ссылка):
Кастильские писатели производили свои кортесы от тех съездов Готской империи, состоявших из прелатов и сеньоров, которым отдавались на решение все важнейшие религиозные и политические вопросы. Некоторые законоведы считали несомненным, что эти собрания послужили образцом [для частных кортесов Кастилии и Леона. В первое время короли созывали для совещаний наиболее видных лиц страны. Вначале призывались лишь прелаты и вельможи; но на корпусах в Бургосе (1169), как видно из «Cronica general», наряду Ico светской и духовной знатью присутствовали и представители третьего сословия. Число городов, имевших право посыпать представителей в кортесы, сначала не было установлено; и Каррионе (1188) присутствовали депутаты от 48 pueblos, в Ьеиавенте (1202) и Леоне (1208) каждый из городов имел ¦:воих представителей. .
Организация кортесов еще отнюдь не представляла твердых форм. Короли созывали то все сословия нации, то духовных и вельмож, то членов третьего сословия. Даже после окончательного соединения Леона и Кастилии нередко случалось,
499
что одно из этих государств отдельно созывало свои штаты. Иногда правительство советовалось лишь с представителями какой-нибудь одной провинции, например Андалусии. Место собрания кортесов, их периодичность, участие того или другого сословия, количество прокураторов — все колебалось в зависимости от условий времени, от нужд и воли правительства. Компетенция кортесов была очень обширна. Альфонс X считал обязательным, чтобы они сзывались в сорокадневный срок после смерти короля для утверждения его преемника. Они вернули корону Кастилии Альфонсу VI; они вручили корону Леона Фердинанду III (1230) вопреки завещанию его отца. С ними совещались относительно важнейших дел, как, например, выбора опекунов в случае малолетства короля; они участвовали и в решении наиболее интимных вопросов, как, например, о браке инфантов. Но главной их функцией было вотирование налогов. Этими денежными вопросами обуславливалось их, подчас нескромное, вмешательство даже в дела королевского дома. В 1258 г. они ограничили ежедневные расходы Альфонса X и королевы Виол анты 150 мараведисами и сделали внушение придворным, обедавшим за королевским столом, «кушать умереннее».
Дворянство. Но главным и действительным врагом королевской власти был независимый дух дворянства.
Испания средних веков нисколько не похожа на средневековую Францию; слово «феодализм» лишь с большой натяжкой может быть применено к социальной организации той эпохи. Короли шаг за шагом отвоевывали страну у мавров; они раздали военачальникам огромные поместья, угодья и подданных. Эти пожалования и награды создали, конечно, могущественную и часто грозную аристократию, но происхождение феодальной системы более сложно. Здесь между, вассалом и сюзереном не существовало той взаимности обязательств, которая является, по-видимому, наиболее характерной чертой французского общества той же эпохи. Феодальная связь является настолько же реальной, насколько личной, тогда как в Испании отношения между подданными и государем, между вассалом и его сюзереном носили преимущественно личный характер. Здесь не было той путаницы юрисдикции и феодов, не было той иерархии, которая от последнего дворянина, через ряд сеньоров, поочередно — вассалов и сюзеренов, восходила до короля, сюзерена над сюзеренами. «Дворянство Леона и Кастилии никогда не приобре-
500
ло той независимости и силы, какой обладало германское, английское и французское дворянство; точно так же графы и сеньоры Кастилии не обладали ни правом чеканки, ни правом подвергаться лишь суду своих пэров, ни правом взимать феодальную помощь... Короли никогда не теряли высшей власти над всеми своими подданными, каково бы ни было звание последних; они созывали кортесы и председательствовали в них; суд производился от их имени; они обладали неотчуждаемым правом занимать в случаях крайней необходимости замки и крепости сеньоров, и все были обязаны помогать им на войне». Эти различия обнаруживаются особенно резко при сравнении Кастилии и Леона, вообще западной части полуострова, с феодальными государствами материка и слабеют по мере приближения к Франции. Арагон кое-что заимствовал от нее; здесь существовало нечто вроде феода под названием honneur. Но одна только Каталония вполне соответствует типу феодального государства.
Однако и Испании пришлось пережить эпоху безначалия, которое в продолжение нескольких веков господствовало во всей остальной Европе. Аристократия долго сохраняла преобладающее положение; она не щадила королевской власти и предписывала ей свои условия. В «Fuero Viejo» Кастилии сохранился след того периода мятежей. Мы узнаем отсюда, что ricos hombres могли отказывать королю в повиновении, заявив ему через одного из своей среды: «Государь; целую вашу руку за такого-то rico hombre, и отныне он более не ваш вассал». Будучи свободны от всяких обязательств, они могли уходить со своими слугами и товарищами на службу в соседнее государство и даже к мусульманам. По песням о Сиде можно судить о чувствах, которые питала знать к королевской власти в то время, когда складывались эти песни. В «Cronica rimada», «этом сборнике баллад и песен XII в.», Родриго изображен «гордым и своевольным вождем, который относился к королю с высокомерным презрением», а этот король, которому поэт дает имя Фердинанда, - «смешным человеком, который бледнеет перед мечом и невероятно туп».
