Вопросы истории и археологии западного Казахстана - Кушкумбаев А.К.
Скачать (прямая ссылка):
По данным Рашид ад-Дина войско Бату строившееся по стандартной военно-тактической схеме, возглавляли - Мункур (сиджиут) командовал левым крылом, а Хушидай-Байку (хушин) ведал правым крылом. Помимо них упомянуты старшие эмиры Элдэкэ, Ит-Кара, Бек-Тимур (Рашид ад-Дин, 1952, Т.1, Кн.2, С. 274; Кн.1, С. 111, 172, 190). Прибывшее в Египет в 1263 г. посольство Берке в содержащемся при них письме сказано «о старших и младших братьях с детьми» (общее число более 17) принявших ислам, которые были высокопоставленными лицами в золотоордынской политической иерархии (Байбарс, 2005, С. 88-89). По арабским источникам в правлении Менгу-Тимура «эмиром, начальником левого крыла был Маву», а «эмиром, начальником правого крыла Тайра» (Калавун, 2005, С. 79; ан-Нувайри, 2005, С. 126). Последние, скорее всего, занимали высшие военные должности в золотоордынской армии и не считались самостоятельными улусными правителями и перечислены в конце списка, после Чингизидов. Посадив на «престол Саин-ханов» Токту, Ногай через некоторое время направил свою жену Байлак-хатун к нему, передав через нее имена эмиров, выступавших против него вместе с Тула-Бугой, которых насчитывалось 23 человека, с просьбой умертвить их. В первой войне с Токтой на стороне Ногая выступало 17 эмиров + 3 его сына. Войско Ногая насчитывало 200 тысяч всадников. Если исходить из косвенных сведений количество эмиров, поддерживавших этого властителя было более 20 человек. Перед второй решительной схваткой с золотоордынским ханом Ногая покинуло 5 эмиров, что существенно ослабило имеющийся у него военный потенциал. Причины этого кроются в том, что «главными помощниками его (Ногая) из князей монгольских были Айаджи, сын Курмыша, и брат его, Караджи. Когда он поставил над ними своих сыновей, то оба они со своим народом ушли к Токтаю. Сыновья Ногая отправились в погоню за ними; некоторые из них возвратились, а остальные ушли. Сыновья Ногая убили тех из приверженцев Айаджи и Караджи, которые возвратились с ними, равно как и детей их. Сильно вознегодовали за это эмиры монгольские, которые находились при нем; они ушли к Токтаю и стали возбуждать его к войне против Ногая». Токта немедленно воспользовался выгодно складывающейся для него военно-политической ситуацией и сумел мобилизовать огромное войско, куда вошли 15 темников, включая перебежчиков от Ногая, а также 3 брата хана. Обладая существенным военным перевесом Токте и поддерживавшим его военачальникам, удалось уничтожить своего противника (Байбарс, 2005, С. 98-99, 100, 102-103; ан-Нувайри, 2005, С. 128; Ибн Халдун, 2005, С. 273). Военно-командный состав эмиров Токты и Ногая показывает, что их удельный вес и значение, политические настроения и колебания были определяющим фактором в борьбе за верховную власть.
Лицо, возглавлявшее армию или поход, несло персональную ответственность за вверенные ему войска перед ханом. Военные успехи или неудачи обычно в любой военно-политической иерархии прямо сказывались на карьере военачальника. Так, Берке на войну против
36 наследника Хулагу Абаги направил двух военачальников: «Сунтая — сына Митукана, сына Джагатая — и Ногая, сына Татара, сына Могола (sic!), сына Душихана. Когда оба войска сошлись, Сунтай оробел и обратился в бегство. Перед Ногаем же бежал Абага, и войскам его было нанесено поражение. Вследствие этого возвысилось значение Ногая у Берке и (усилился) гнев Берке на Сунтая, значение которого у него (Берке) было жалко». Ал-'Айни добавил в своих сведениях, что «Берке поставил его над несколькими томанами, и он (Ногай) был причислен к ханам» (Ибн Халдун, 2005, С. 270-271; Ал-'Айни, 2005, С. 355-356; см. также ан-Нувайри, 2005, С. 124). Причисление Ногая к ханам, конечно, не соответствовало действительности, но его доминирующее военное, а затем и политическое положение внутри золотоордынского истеблишмента, несомненно. По летописи Байбарса Ногай в числе первых лиц государства должен был получить свою долю подарков, присланных египетским султаном, т.к. он «был у них (Татар) полководцем и пользовался между ними почетом». В сочинении ал-Макризи Ногай (точнее «Hey Ногай») фигурирует как родственник Берке и «старший предводитель войск его». А в «Истории Вассафа» он назван «военачальником Бату и Берке». Аналогичные данные оставил и Рашид ад-Дин о Ногае, «который был полководцем Бату и Берке» (Байбарс, 2005, С. 94; ал-Макризи, 2005, С. 306; Вассаф, 2006, С. 172; Рашид ад-Дин, 1960, Т.П, С. 83). Византийский историк Георгий Пахимер сообщает, что «Ногай из тохарцев (татар) был человек могущественнейший, опытный в управлении и искусный в делах воинских», который «занял в Орде почти равное с ханами положение». И далее «будучи послан от берегов Каспийского моря начальниками своего народа, носившими название ханов, с многочисленными войсками из туземных тохарцев, которые назывались монголами (МкуобХюі), напал на племена, обитавшие к северу от Евксинского (Понта), издавна подчинявшиеся римлянам, но по взятии города латинянами и по причине крайнего расстройства римских дел, отложившиеся от своих владык, управляющиеся самостоятельно. При первом своем появлении Ногай взял те племена и поработил. Видя же, что завоеванная земля хорошая, а жители легко могут быть управляемы, он отложился от... ханов и покоренный народ подчинил собственному своему владычеству» (Пахимер, 1862, С. 315-316). Ногай в системе управления правого крыла Улуса Джучи занимал практически второе, после хана место - ведал «правым крылом войска» Золотой Орды (Рашид ад-Дин, 1960, Т. 11, С. 105). В работах, посвященных его политической деятельности Ногай считался военачальником самого высшего ранга - «мириарх», имевший собственную армию. Н.И. Веселовский был убежден, что «Ногай ... под конец своей долгой и боевой жизни усилился до такой степени, что основал особое владение и в международных сношениях занял положение одинаковое с ханским» (Веселовский, 1922, С. 1; Вернадский, 1999, С. 171; см. также: Сафаргалиев, 1960, С. 55-61 и др.). Военный авторитет Ногая среди джучидских огланов был очень высоким. Возможно, поэтому, правивший до Токты Тула-Буга задумав зимний поход «в землю Краковскую» послал приказ Ногаю двинуться с находившимися при нем войсками и сообща напасть на польские земли. Поход закончился неудачно, но Ногай сумел найти самую короткую дорогу и его люди благополучно возвратились домой, а войска Тула-Буги понесли огромные потери и почти полностью погибли в пути. Это вызвало серьезные подозрения с его
