Жизнь замечательных людей: Константин Павлович - Кучерская М.
Скачать (прямая ссылка):
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ИМПЕРАТОР И САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССИЙСКИЙ
Альцест: «Я Димитрий! Я наследник Сирийского престола! В один день и пастух я, и Царь! Кто может уверить меня, чтоб буйством рока не возвратился я паки в пастухи»'.
«ПЛАЧЕТ ГОСУДАРСТВО, ПЛАЧЕТ ВЕСЬ НАРОД» Слово о Антихристе-Наполеоне
«Царьград взят будет тремя царями и будет между ими брань о Цареграде, и выдут на поле брань имети друг со другом царь царя покорит, а силу убиет, и два царя соединятся, и той царь царя убиет, а силу покорит, и останется един царь во всей вселенной единой Европы, именем будет Константин»2.
Наступал час роковой для нашего героя. Час, потребовавший от него мужества и решительности, таинственный и смутный час, когда от плотного мужчины 44 лет, с желтыми щетинистыми бровями и блестящим взором, беспокойного, взбалмошного, но в общем незлого, вдруг отделилась тонкая тень. Тени коварны, они легко отнимают у хозяев биографию и судьбу. Тень Константина усаживалась на польский трон, отважно сражалась со своими обидчиками в России, рубя их голой саблей, отправлялась странствовать по русской земле, смотреть, как плачут в избах голодные дети, как болеют от непосильного труда их матери, заглядывала в казармы, чтобы узнать, как на службе в четверть века длиной бравые молодцы обращаются в стариков-инвалидов. Странствия эти приносили дивные плоды — срок солдат-
177
ской службы сокращался, а крестьяне получали из рук Константина вольную волю. В конце 1825 года у Константина Павловича началась вторая жизнь, полная заманчивых приключений, волшебных событий и встреч, потекло призрачное бытие, не имевшее ничего общего с реальным положением дел, зато бесконечно привлекательное для простого люда. В один миг цесаревич стал всеобщим любимцем просто потому, что отказался взойти на русский престол после смерти Александра.
О событиях междуцарствия было много писано, еще больше говорено, не обойтись без подробностей и нам — события зимы 1825/26 года были для нашего героя слишком важны.
Мы помним, как не понравились Константину обстоятельства гибели Павла и сопровождавшая ее «каша»; помним, как торжественно цесаревич обещал Саблукову отказаться от престола, если тот ему достанется. Тогда, 25 лет назад, Константин мог находиться под непосредственным впечатлением злодеяния, однако и в последующие годы свежесть ощущений, похоже, его не оставила. Цесаревич неоднократно повторял, что царствовать не хочет и не будет, приговаривая: «Меня задушат, как задушили отца»3. Не склонный к мистике, здесь он ощущал какой-то суеверный ужас — из-за внешнего ли сходства с Павлом, из-за явной ли внутренней, душевной связи, которая существовала меж ними.
Убийство Павла было прологом. Завязка грядущей династической драмы пришлась на июль 1819 года. 13 (25) июля Александр Павлович присутствовал на учениях 2-й бригады 1-й гвардейской дивизии, которой командовал Николай Павлович. Учения прошли превосходно, император остался доволен, пожаловал к великому князю и великой княгине обедать, сел между супругами, беседовал дружески, был ласков и любезен.
После обеда император вдруг переменил тон. Николай Павлович запомнил слова Александра необыкновенно ясно. «Государь начал говорить, что он с радостию видит наше семейное блаженство (тогда был у нас один старший сын Александр, и жена моя была беременна старшей дочерью Мариею); что он счастия сего никогда не знал, виня себя в связи, которую имел в молодости; что ни он, ни брат Константин Павлович не были воспитаны так, чтоб уметь ценить молодости сия щастие; что последствия для обоих были, что ни один, ни другой не имели детей, которых бы признать могли, и что сие чувство самое для него тяжелое. Что он чувствует, что силы его ослабевают; что в нашем веке государям, кроме других качеств, нужна физическая сила
178
и здоровье для перенесения больших и постоянных трудов; что скоро он лишится потребных сил, чтоб по совести исполнять свой долг, как он его разумеет; и что потому он решился, ибо сие считает долгом, отречься от правления с той минуты, когда почувствует время. Что он неоднократно об том говорил брату Константину Павловичу, который был одних с ним почти лет, в тех же семейных обстоятельствах, притом имея природное отвращение к сему месту, решительно не хочет ему наследовать, тем более, что они оба видят в нас знак благодати Божией, дарованного нам сына. Что поэтому мы должны знать наперед, что мы призываемся на сие достоинство!
Мы были поражены, как громом. В слезах, в рыданиях от сей ужасной неожиданной вести мы молчали! Наконец государь, видя, какое глубокое, терзающее впечатление слова его произвели, сжалился над нами и с ангельскою, ему одному свойственною ласкою начал нас успокаивать и утешать, начав с того, что минута сему ужасному для нас перевороту еще не настала и не так скоро настанет, что может быть лет десять еще до оной, но что мы должны заблаговременно только привыкать к сей будущности неизбежной»4.
Сколько неясностей и недомолвок! Достаточное ли основание бездетность для отказа царствовать? Ничуть. И что значит — Александр отречется от престола, едва «почувствует время»? Когда наступит это время, когда он его почувствует? Не позавидуешь великому князю, первая его реакция — неподдельные страх и ужас — легко объяснима. Он ощутил себя вдруг под подозрением, начал заверять Александра, что и в мыслях ничего подобного не держал, что не чувствует в себе ни духа, ни сил на такое великое дело — и в ответ услыхал новые утешения и ободрения.
