История и культура древнерусского города - Кобрин В.Б.
ISBN 5—211—00286—5
Скачать (прямая ссылка):
В 60—70-е годы больших успехов достигла топонимика. В трудах В. А. Никонова, А. И. Попова, В. А. Жучкевича, Г. П. Смо-лицкой анализировались вопросы использования топонимии в исторических исследованиях, способы локализации древних поселений. Было показано, что преемственность и трансформация топонима подчинены закономерностям развития языка, игнорирование которых ведет к ложным локализациям 17. Анализ суффиксов и формантов позволил хронологизировать топонимы 18. Принципы, разработанные топонимистами были применены историками 19.
Микротопонимические исследования, о безотлагательности которых писал Веселовский, начались лишь в 60-х годах 20. Накоплен богатый опыт изучения живого устного топонимического материала. Однако этот уникальный источник мало использовался
171
в историко-географических целях. В рекомендациях по сбору топонимии давались советы «не гнаться за точностью» при составлении планов21. Собранные микротопонимические материалы лишались качества (строгой территориальной приуроченности), которое делает их ценным источником по исторической географии. Сложившуюся ситуацию можно видеть, в книге Е. М. Поспелова, которая специально посвящена интеграции топонимики и картографии. Одна сторона этой проблемы — использование достижений топонимики при сборе названий геодезистами и фиксации их на картах — рассмотрена автором всесторонне. Обращаясь же к картографическому методу в топонимике, Поспелов вовсе не касается вопроса о картографировании микротопонимов22. Программа использования устной микротопонимической традиции для исторической географии Руси XIV—XVI вв., намеченная Веселов-ским, не осуществлялась.
В исследовании по району Троице-Сергиева монастыря автор данной статьи сделал попытку интегрировать методику историко-географического и генеалогического изучения вотчин Веселовского со сплошным археологическим обследованием и аэрофотофикса-цией ландшафта соответствующих микрорайонов. Для идентификации поселений, известных по актам XV—XVI вв., с археологическими памятниками был использован наряду с письменными и землеустроительными данными XVI—XX вв. устный микротопонимический материал 23.
Наши представления об исторической среде XIII—XVI вв. окажутся односторонними без реконструкции средневековых природных ландшафтов, игравших большую роль в жизни той эпохи. Пожалуй, ни один из разделов географии не получил столь сильный импульс под влиянием экологического подхода, как ланд-шафтоведение, и в том числе историческое ландшафтоведение. Эта дисциплина, использующая данные палеогеографии, палео-геоморфологии, палеобиологии, почвоведения для описания конкретных природных ландшафтов древности, давно установила контакты и с исторической географией, и с археологией. Автором, сочетающим данные ландшафтоведения и историческую географию, стал В. С. Жекулин, работы которого по Новгородской земле о локализации данных писцовых книг позволили говорить о типах освоения каждого ландшафта 24. Интеграция методов исторического ландшафтоведения и археологии базируется на изучении присутствующих в культурном слое индикаторов древней растительности, а также на том, что древнее поселение локализуется в определенном палеоландшафте. Исследования, ведущиеся в этом направлении, дают интересные результаты о взаимодействии средневекового населения с природной средой 25. В то же время попытки соотнести эти наблюдения с отдельными топонимическими ареалами показали, насколько трудно сопоставлять данные столь разных дисциплин, как ландшафтоведение и топонимика 26.
Каким же путем можно решить проблему интеграции гуманитарных и естественных наук в области изучения ландшафта?
172
«Экология, — пишет Жекулин, — является оселком, на котором оттачивается и проверяется инструментарий комплексного географического метода» изучения исторического и природного ландшафта 21. Обратимся в этой связи к тем направлениям в археологии и топонимике, которые формируются на основе экокультур-ного подхода.
Одним из таких направлений является ландшафтная археология, сложившаяся на основе тех небывалых возможностей в изучении исторического ландшафта, которые возникли с появлением аэрофотосъемки. В 1950—1960-е годы этот метод был использован в Западной и Центральной Европе для изучения средневекового расселения. Оказалось, что сопоставимость данных аэрофотосъемки и археологии достигается только путем привлечения широкого круга письменных и других ретроспективных источников28, при выявлении как можно большего числа археологических памятников 29. Иначе ландшафтные структуры, реконструируемые по аэрофотосъемке, могут быть неверно интерпретированы 30. Этот опыт следует учесть в тех случаях, когда ставится задача изучить историю расселения XII—XVI вв. без сплошных археологических обследований с помощью «синтеза различных методов исследования»31. Аэросъемка и карты в сочетании с выборочной проверкой фиксируют исторический ландшафт с невиданной быстротой. Развитие таких работ справедливо рассматривается авторами цитируемой статьи как важнейшая часть комплексного исследования ландшафтов. И все же это еще не комплексное исследование. Ведь дату поселения может установить только археология, а без нее комплексное исследование просто «не сработает».
