История и культура древнерусского города - Кобрин В.Б.
ISBN 5—211—00286—5
Скачать (прямая ссылка):
Формуляр дошедших до нас договоров с московскими и тверскими великими князьями включает в себя благословение епис-
40
копа, поклон от всего Новгорода, за которыми следуют ссылки на ранее подписанные договоры с отцами и дедами князей, «старину и пошлину» и перечисление условий нового договора. Особняком среди них стоит договор с польским королем и великим князем литовским Казимиром IV 1470—1471 гг. Особенности его формуляра связаны с тем, что у этого договора не было предшественников, с польским королем он подписывался впервые. Это самый большой по размеру и подробный документ.
Договор, подготовленный в Новгороде, написан от имени Казимира. Начинается он с полного титула короля и описания новгородского посольства к нему, сообщает о докончании мира с Новгородом, после чего перечисляются новгородские условия «призвания»44.
Сходство элементов описания «призвания» Рюрика в легенде и описания «призвания» Казимира IV позволяет предположить, что прослеженный нами письменный источник, использованный при составлении летописной легенды, мог быть документом, описывавшим условия соглашения с княжеским родом, т. е. также являвшимся договором. В этом случае может стать понятно, почему он переводился с древнешведского языка и был написан старшими рунами. Договор между разноязычными сторонами в IX в. не мог быть записан на славянском языке в связи с отсутствием в это время славянской письменности. Получившие в это время распространение «младшие» руны в силу своей многозначимости не позволяли создать однозначно трактуемый документ, что в данном случае было обязательным, а выходившие из употребления, но все еще используемые в середине IX в. «старшие» руны такую возможность открывали.
Этот вывод должен найти возражения с точки зрения отсутствия каких-либо сведений о договорной основе взаимоотноше* ний скандинавских конунгов с европейскими государствами. Однако во время походов в Европу скандинавские викинги добивались своих прав и власти силой, характер их взаимоотношений с европейскими народами исключал договор. Рассматривая же особенности новгородской государственности, мы должны признать, что политическое устройство Новгородской земли не имело себе аналогий ни в отечественной, ни в европейской истории, в связи с этим не могло быть аналогий и обстоятельствам его возникновения.
Таким образом, у нас существует достаточно оснований считать дошедший до нас текст легенды о призвании варяжских князей в НПЛ результатом работы двух летописцев. Первый из них, работавший в 60—70-е годы XI в. в Киеве, для создания повести о начале княжеского рода привлек документ из великокняжеского архива, дополнив содержащуюся в нем информацию сведениями из устного источника новгородского происхождения. В 90-е годы XI в. другой киевский летописец, положивший труд своего предшественника в основу нового летописного свода, не смог понять отразившейся в рассказе о начале княжеского ро-
41
да специфики Новгородской земли. В приведенных в летописи названиях «новгородских людий» он увидел жителей трех самостоятельных земель, приглашающих одного князя. Считая с позиций политической действительности своего времени, что его предшественник допустил ошибку, летописец-редактор обратился к тому же документу из великокняжеского архива, однако полностью разобраться в нем не смог. В полученной транскрипции древнешведского текста он увидел недостающие имена князей, включил их в летопись, приведя, таким образом, количество князей в соответствие с количеством земель, их призывавших. Смерть фантастических братьев понадобилась для приведения получившегося рассказа в соответствие с последующим текстом.
ПРИМЕЧАНИЯ
J См., напр.: Иловайский Д. И. Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю. М., 1876. С. 236—237; Ключевский В. О. Курс русской истории. М., 1906. Ч. • I. С. 166.
2 Об этом подробно см.: Шаскольский И. П. Норманская теория в современной буржуазной науке. М.; Л., 1965. С. 15—23; О н ж е. Норманская теория в советской историографии//Советская историография Киевской Руси. Л., 1978. С. 152—166; см. также: Мельникова Е. А., Петрухин В. Я. Послесловие к кн.: Ловмянский X. Русь и норманны. М., 1985. С. 230—245.
3 Шаскольский И. П. Антинорманизм и его судьбы//Проблемы отечественной и всеобщей истории. Л., 1983. Выл. 7. Генезис и развитие феодализма в России. С. 35—51.
4 Лихачев Д. С. Легенда о призе-амии варягов и политические тенденции русского летописания второй пол. XI — нач. XII в.//Доклад на конференции в г. Орхусе в 1968 г. Varangian Problems. Copenhagen, 1970.
5 Шахматов А. А. Разыскания <о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908. С. 308, 312, 314; Он же. Оказание о призвании варягов// //ИОРЯС. 1904. Т. IX. Кн. 4. С. 352—1353.
6 Шахматов А. А. Разыскания... С. 1 —13, 378—398; Он же. Повесть временных лет. Спб., 1916. Т. 1. С. XLIX.
7 Шахматов А. А. Сказание... С. 334—336, 353—363.
8 Тихомиров М. Н. Источниковедение истории GOCP. М., 1940. Т. I. С 55; Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л. 1947. С. 42, 62, 89.
