История и культура древнерусского города - Кобрин В.Б.
ISBN 5—211—00286—5
Скачать (прямая ссылка):
Чтобы уверенно выйти на особенно интересный для нас Каталог Я. В. Брюса, нам не миновать знакомства с неким Христо-фом Шмидтом, прибавлявшим к своей тривиальной фамилии слова genannt Phiseldek. Его печатные труды издавались в 1770— 1780-х годах в Российской империи — только в Риге9, хотя он провел в Детербурге меньше года и в 1762 г. навсегда возвратился в Германию. Несомненно, печататься ему помогали петербургские покровители. А уж нам он поможет кое в чем разобраться в наследии наших нумизматических «предков» — от начала XIX в., от превознесенного Орешниковым Черткова до двух
229
последних виднейших знатоков русских монет в предреволюционной России — они же и зачинатели нашей советской нумизматики — А. В. Орешникова и А. А. Ильина. Даже им не избегнуть было «петель», расставленных, как на зайцев, коварным Шмидтом 10!
Родившийся в Нордгейме близ Геттингена и закончивший в последнем курс университета, 19-летний Шмидт храбро отправился в Россию по рекомендации самого Бюшинга — одного из ведущих гуманитариев Геттингена, чтобы стать в Вологде гувернером сына бессрочно сосланного Елизаветой Петровной ее обидчика — И. Э. Миниха, камергера и генерал-поручика при Анне Иоаннов не. Однако они не задержались там: смерть Елизаветы Петровны и воцарение обожавшего немцев тупого солдафона Петра III вскоре привели юного Шмидта к особе его шефа в Петербург, где он восхитительно провел полгода, обласканный соотечественниками, успевшими к тому времени изрядно освоить новую столицу России, не миновав, конечно, и Кунсткамеру, с ее Шумахером и Таубертом, столько зла натворившими, раздаривая в качестве сувениров археографическое наследие нашей нумизматики п. Обласкали они и юного Шмидта — роскошным рукописным и рисованным альбомом. Это приобретение вскружило голову юнца Шмидта; он не удержался и заявил, что он есть именно «тот, кто посвятил свою жизнь изучению монет России».
В Кунсткамере же Шмидт приобрел на многие годы протекцию, связавшую его с рижским издателем И. Ф. Гартгофом, безотказно выпускавшим его писания: дважды начинавшиеся, но «скисавшие» на втором или даже первой половине второго тома, солидные (лишь по названию) серии: последнюю «первую половину» украшало роскошное посвящение Der Allerdurchlauchtig-sten und Grossmachtigsien Kaiserinnen und Grossen Frau, Cat-harina der Andern.., а между сериями он промышлял томиками беспардонных компиляций, надерганных из разного ведомственного печатного материала, которым снабжали его друзья-соотечественники. Мечта обратить на себя внимание «великой женщины» серьезно владела им и придала ему смелости назвать, очередную компиляцию из документов царствования Екатерины «Продолжением» den Neuveranderten Russlandes — благо Вебер, будучи дипломатическим агентом в России, не мог позволить себе подписывать свои книги. На прощание Шмидт по невежеству предложил Гартгофу для издания в 1784 г. старую чужую рукопись 1736 г. с посвящением недавно убитому по воле Екатерины II горемычному Иоанну Антоновичу — Иоанну III 12.
Первый том своей второй серии Шмидт и сам благоразумно предпочел выпустить анонимно — не попасться бы с краденым. Очень уж хотелось «застолбить» роскошный подарок — большой альбом-каталог самого Брюса. Шмидт «догружает» томик своих «Очерков истории» — новейшей, текущего столетия, — парой табличек с двумя десятками выкопированных из альбома мо~
230
¦лет, хоть они и не старше начала XVII в., с подстрочным примечанием на десяток страниц — Etwas von Russischen Munzen. .Для маскировки пришлось обмолвиться, что альбом находится в Геттингене; впрочем, могла мелькнуть у молодого человека и благородная мысль осчастливить Aima mater подарком. Однако в конце концов альбом остался в Вольфенбюттеле, где Шмидт после нескольких лет преподавания в Коллегии Каролиниум в Брауншвейге стал вторым, а затем и первым архивариусом и умер в 1801 г.
Описание «геттингенского» альбома дало мне в руки конец нити Ариадны: «В вышеупомянутой Библиотеке находится драгоценное собрание зарисовок — более чем 300 по большей части старинных русских монет, которым соответствуют преимущественно совсем краткие выписки, как я полагаю, из очень больших книг (четырехзначная пагинация «Степенной книги»! — И. С.) по-русски, а пару раз на латинском языке свидетельства и доказательства» 13. Эти примеры, а пуще всего один из рисунков выдают Шмидта с головой как владельца похищенной редкости, а мне позволили прямо-таки увидеть этот ранее никому не ведомый альбом Вольфенбюттельской библиотеки герцога .Августа, слушая увлекательный и яркий рассказ Н. С. Демко-вой (Пушкинский дом АН СССР) о ее «паломничестве» по русским фондам археографических хранилищ ФРГ.
Хранитель Библиотеки герцога Августа в Вольфенбюттеле .доктор Мильде любезно откликнулся на мое письмо и заказал пленку, и вскоре я имел отпечатки почти 300 ее кадров — альбома с очень подробным реестром-указателем (больше 20 л.). Его особенность — пагинация не страниц, а разделов-листов, иногда прихватывающих и соседние. В работе по рисованию таб-.лиц за добрых четверть века сменилось 4 или даже 5 рисовальщиков, очень разных по манере, приемам и опыту. У всех без исключения, конечно, страдала эпиграфическая сторона дела.
