История и культура древнерусского города - Кобрин В.Б.
ISBN 5—211—00286—5
Скачать (прямая ссылка):
г) Отсутствие в северном диалекте эффекта второй палатализации имело и определенные морфоЕодогичеелше последствия..
22
Так, в склонении имен с основой на к, г, х в Зв. ед. муж. (и равном ему И. ед. муж.) на -е здесь, по-видимому, произошло выравнивание основы по остальным формам: человЬке, вороге, пастухе и т. п. (сама возможность такого выравнивания была обеспечена существованием [к'], [г'], [х'], выступавших перед передними гласными в И. мн. человЪки, Д. ед. ногЬ и т. п.). В южном диалекте такого выравнивания не было; здесь сохраняются (как и во всем остальном славянском мире) исконные формы Зв. ед. муж.: чело&Ьче, вороже, пастуше и т. п.
Данная инновация осуществилась в северном диалекте в до-лисьменный период: в берестяных грамотах, начиная с самых ранних, встречаются только формы на -ке, -ге, -хе. В частности, в грамотах XI—XII вв. представлены: замъке № 247, новъго-родьске № 562, бьрковьске Ст. Р. 20 (7 раз), Лазъвке № 105, Ж&дъке № 235, лихе № 163, Милоке <-лъ-> № 663, Хенеге (Уюн-Бге) № 663 (во всех этих примерах выступает И. ед.),
д) Такое же выравнивание произошло в северном диалекте перед притяжательным суффиксом -ин-, например Лукине, Шиъ-кине, Ольгине. В южном диалекте сохраняются фонетически закономерные ч, ж, ш, например Лучинъ, Шнъчинъ, Ольжинъ.
Данная инновация произошла тоже очень рано: в берестяных грамотах во всех надежных примерах этой категории находим только -кин- (или -кын-), -гин-. В частности, в грамотах XI— XII вв. отмечены основы: (НЪжатъкин-} Ст. Р. 13 (-кин- переправлено из -кын-), {Коростъкин-) № 663, Хроушъкин- № 336. Ср. также: Настокше (Настъкине} «Насткин», НедЪлькине (Не-дЬлькине} «Неделькин» (подразумевается прдслень) — надписи на пряслицах, найденных в Новгороде в слоях 2-й пол. XII в.; Столько Нинъкиничь — надпись в новгородском Софийском соборе (№ 47, 2-я пол. XI — 1-я пол. XII в.).
7. В сфере морфологии самое важное различие между северным и южным диалектами состояло в том, что южному окончанию И. ед. муж. (твердого о-склонения) -ъ соответствовало северное -е. Это различие в равной степени проявлялось в склонении существительных, местоимений, нечленных прилагательных и причастий; а также в образовании /-причастий, выступаю-* щих в составе перфекта, например: сев. Иване, хлЬбе, саже, вьхе, кЬле, дешеве, погублене, възАле, привезле — южн. Иванъ, хлЪбъ, самъ, вьсь, цЬлъ, дешевъ, погубленъ, възАлъ, привезлъ9. Южный диалект совпадает в этом пункте со всем остальным славянским миром, тогда как в северном представлена уникальная морфологическая особенность.
Замечание. Правда, окказиональное употребление звательной формы в роли именительного падежа известно во многих славянских языках (в частности, в сербских народных песнях). Но только в древненовгородском диалекте окончание -е в именительном падеже носит характер нормы, распространяется не на одни лишь существительные, а на все склоняемые слова, включая причастия, и не ограничено функцией подлежащего, а
23
обслуживает также функции именного сказуемого и определения.
Рассматривая эту особенность, необходимо' прежде всего подчеркнуть, что она, несомненно, существовала уже в дописьмен-ный период: в берестяных грамотах она представлена с самого-начала эпохи берестяной письменности. Более того, на протяжении XI—XII вв. процент берестяных грамот с этой морфологической особенностью постепенно падает; максимальный процент таких грамот обнаруживается как раз в самый ранний период XI и XII вв. Эти факты недвусмысленно указывают на полное господство в северном диалекте окончания -е в дописьменный период и постепенную его утрату под влиянием соседних диалектов в последующие века.
В нашей работе10 разобраны факты, свидетельствующие с морфологическом (а не фонетическом) происхождении окончания И. ед. -е. Согласно Вяч. Вс. Иванову11, это окончание восходит к общеиндоевропейской эпохе. Для нас существенно прежде всего то, что различие между северным древнерусским -е и южным -ъ не могло успеть сформироваться за время существования единого древнерусского государства (X—XII вв.): оно было унаследовано от более раннего времени.
8. В Р. ед. твердого а-склонения в северном диалекте выступает исторически новое окончание -Ъ, тогда как в южном сохраняется исконное -ы, например: сев. бес кунЬ, полъ гривьнЪ, отъ-НЬжатЬ — южн. бес куны, пюлъ гривьны, отъ НЬжаты12. Данная инновация произошла в северном диалекте в дописьменный. период: в бытовых берестяных грамотах XI—XII вв. практически; всегда выступает -Ъ (а не -ы). Как и в случае с И. ед. на -е, в, более поздних грамотах процесс примеров с кончанием Р. ед. -1з постепенно снижается.
В результате данной инновации в твердом а-склонении Р. ед« совпал с Д. М. ед. (в дальнейшем это привело к такому же совпадению и в мягком а-склонении). Тем самым возникло не тольч ко материальное, но и структурное отличие от южного диалекта, где такого совпадения падежных форм не было.
9. И. В. мн. а- и о-склонения.
а) В И. В. ми. твердого а-склонения в северном диалекте выступает (по крайней мере в части говоров) новое окончание* -Ь, ср. исконное -ы, в южном диалекте; например: сев. кунЬ, кЪ~ лЬ — южн. куны, ц'Ълы. Здесь следует различать два случая: 1) после числительных три и четыре словоформы с Ь употребляются в новгородских берестяных грамотах с полной регулярностью с самого начала письменной эпохи (три гривьнЪ, четыри ногатЪ и т. п.); такие сочетания явно поддерживались существованием сочетаний типа дъвЪ гривьнЪ, где -Ъ исконно; 2) без числительных словоформы И. В. мн. с -'/;, возможно, конкурировали, в северном диалекте со словоформами на -ы (материал берестяных грамот XI—XII вв. здесь невелик; в нем преобладают ело-
