Италия конца XIX века: судьбы людей и теорий - Кин Ц.И.
Скачать (прямая ссылка):
Без сомнения, процессы, происходившие на протяжении этого сорокалетия, и последующие, подчинялись общим закономерностям, но мы не можем забыть слова Ленина: «Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма» 7. В Италии, уже в силу одного того, что объединение произошло так поздно, многие процессы развивались в ином ритме, нежели, например, во Франции или в Англии. Однако именно в последнем десятилетии XIX в. итальянская буржуазия в идеологическом и культурном отношении «догоняла» другие страны Западной Европы: она чувствовала наступление новой эпохи, понимала, что прежние формулы изжили себя и что жизнь заставляет искать новую систему ценностей.
В сентябре 1900 г. в Риме произошел VI съезд социалистической партии. Многим казалось, что период кровавых репрессий кончился, политические перспективы благоприятны,— господствовал поразительный оптимизм. Итальянский историк Луиджи Кортези пишет, что для этого были все психологические основания, ибо «съезд 1900 г.— это съезд людей, вернувшихся из тюрем и ссылок, людей, над которыми не тяготеют больше преследования... Приход реформизма зреет в атмосфере триумфа, не встречая существенных возражений» 8. Это, однако, не вполне точно, поскольку на съезде все же велись большие споры как раз по вопросам тактики и предвыборных соглашений с партиями крайней Левой. Именно на этом съезде был принят окончательный текст программы-ми-нимум, в различпых толкованиях которой уже заключалось зерно будущих серьезных разногласий между разными группами внутри партии.
Через несколько месяцев, в декабре, произошли серь-езпые волнения в связи с тем, что префект Генуи распустил палату труда, прибегнув к демагогическим обвст-
7 Ц. И. Нин
169
нениям. Это привело к резким столкновениям между различными фракциями правящего класса, правительству пришлось уйти в отставку, и 4 февраля 1901 г. Джолит-ти произнес в парламенте программную речь. Он заявил, что либеральное государство не должно восстанавливать против себя или игнорировать «те классы, которые в действительности составляют большинство нации». В интересах самого государства признать законные права трудящихся. «Мы вступаем в новый историческпй период,— сказал Джолитти,— и только слепой не видит этого. В нашу жизнь входят новые народные течения, ежедневно всплывают новые проблемы, возникают новые силы, с которыми должно считаться любое правительство».
Такова была социальная программа Джолитти, который хотел, как бы мы выразились сейчас, интегрировать в рамках либерального государства все классы и слои общества. Место было для всех: католиков, социалистов, профессиональных союзов. Именно для сохранения монархии Джолитти и предлагал ряд демократических реформ. Он хотел примирения классов и пытался доказать наиболее влиятельным группам буржуазии, в особенности крупным промышленникам, что несравненно выгоднее удовлетворить законные экономические требования трудящихся, чем идти на кровопролитие и террор. Конечно, дело было не в том, что Джолитти «понял» социалистов,— он понял необходимость отказаться от груза предубеждений, закостеневших догм и инерции. Он понял, что, лишь сделав «качественный прыжок», правящий класс сможет обеспечить либеральному монархическому государству прочпую базу существования.
Вскоре «Критика сочиале» опубликовала программную статью Турати, состоявшую из семи разделов. В первом, теоретическом разделе — «Основы доктрины» — было три пункта: а) надо способствовать развитию естественного процесса эволюции, в результате которого частная собственность на средства производства будет заменена коллективной; б) партия признает метод классовой борьбы; в) для осуществления этих целей нужны не декреты, спущенные сверху, и не спонтанные действия масс, а неуклонная и упорная политика реформ. В разделе «Отличительные черты социализма» Турати писал, что «экономический материализм и концепция классовой борьбы отличают социализм от всякого рода философских, фи-
170
лантропических и сентиментальных утопий», и далее аргументированно объяснял, чем социалисты отличаются от анархистов, республиканцев, корпоративистов. А также «от реформистов оппортунистов, поссибилистов и т. д., для которых реформы являются самоцелью». Наконец, в последнем разделе есть очень любопытные рассуждения. Турати писал, что в лагере правящих классов борются две силы: реакция «со всеми ее экономическими и моральпыми пережитками» и «настоящая буржуазия, молодая, решительная, современная», понимающая, что в ее собственных классовых интересах дать место под солнцем и всем трудящимся. Программу такого либерального правительства Турати расценивает как эксперимент. Если этот эксперимент окажется удачным, в стране появятся все условия для консолидации и дальнейших успехов пролетариата, пачпется период завоеваний и окажется возможным осуществление программы-минимум социалистической партии.
Можно ли считать, что в самом начале XX в. интересы буржуазных либералов и руководства Итальянской социалистической партии действительно совпадали? Очевидно, Турати был искрение убежден в том, что может наступить момент, когда социалистам придется сотрудничать с буржуазно-демократическими партиями «положительным образом», и что именно этот момент наступил с приходом к власти Джолиттп. Так начался период, который многие итальянские историки называют «социалистической монархией» Джолитти. На протяжении первого десятилетия нашего века могло казаться, что эксперимент, действительно, успешен. Но ливийская война, участие Италии в первой мировой войне, захват власти фашистами доказали хрупкость тех либеральных институтов, значение которых так часто преувеличивали. Однако все это — тема, выходящая за рамки нашего повествования, хотя события XX в. непосредственно коренятся в событиях, игре политических страстей, внутренней диалектике итальянского и европейского общества Отточенто.
