Италия конца XIX века: судьбы людей и теорий - Кин Ц.И.
Скачать (прямая ссылка):
Бакунин: он бросился в борьбу против Мадзини со всей присущей ему страстностью и энергией и одновременно ведет упорную борьбу против Генерального Совета, после Лондонской конференции и «Сонвильерского циркуляра». Именно в это время Италия становится, наряду с Швейцарией и с Испанией, важнейшей базой бакунизма.
Энгельс: в это время он еще не знает о тайной работе и тайных связях Бакунина. Напомним, что Кафьеро заверял его (и делал это вполне искренне) в том, что у Бакунина в Италии нет никакой «секты». Но Мадзини в своих нападках на Интернационал использует также и высказывания Бакунина (в частности, его речи на конгрессе Лиги мира и свободы), и Энгельс считает необходимым вмешаться. 6 декабря 1871 г. он направляет в ре-
69
дакции некоторых итальянских газет специальное заявление Генерального Совета по поводу статей Мадзини об Интернационале28. В сопроводительном письме редактору «Рома дель Пополо» Энгельс пишет: «Рассчитывая на Вашу честность, прошу Вас опубликовать прилагаемое заявление. Если уж воевать, так воевать честно» 29. Текст в равной мере бьет по Мадзини и по Бакунину, и письмо печатают 12 декабря «Плебе», «Гадзеттино Роза», «і 21 декабря «Рома дель Пополо».
Кафьеро: он еще никак не связан с Бакуниным и -искренне стремится проводить линию Генерального Совета, но 17 ноября он пишет Энгельсу со своей обычной искренностью и прямотой, что его лично и многих других очень смутила IX резолюция Лондонской конференции «О политическом действии рабочего класса». Кафьеро рассказывает о том, что идея создания политической партии пролетариата, пусть даже совершенно противоположной всем буржуазным партиям, вызвала просто скандал: начались разговоры о том, что в Интернационал пробрались буржуа, которые попали даже на Лондонскую конференцию и навязали там эту резолюцию. Кафьеро упоминает о том, как он сам на Римском конгрессе «бранился с одним мадзинистом» как раз из-за политического и экономического вопроса и добавляет: «Должен признаться Вам, что я не с большим энтузиазмом отношусь к этой IX резолюции, которая чертовски сближает нас с мадзи-нистами» 30. И Кафьеро просит Энгельса разъяснить ему все это. Разумеется, не один Кафьеро не понимает смысла IX резолюции: очень многим итальянским интернационалистам кажется, что они должны, в особенности в условиях Италии, заниматься «социальным вопросом», а отнюдь не политикой. Такой склад мышления объективно толкает их в сторону бакунизма.
В общем, зима 1871—1872 гг. для Кафьеро — очень трудное время. Он колеблется. Энгельс очень терпеливо и убедительно разъясняет Кафьеро суть дела и смысл резолюции. Кафьеро то успокаивается и признает (и даже отстапвает это в печати, хотя не всегда удачно) теоретическую и политическую правоту Генерального Совета, то, под влиянием собственных сомнений и разговоров с друзьями-бакунистами, опять начинает метаться. Тем временем влияние Бакунина в Италии возрастает. Энгельс еще 24 января 1872 г. пишет Теодору Куно: «Бакунист-
VO
екая пресса утверждает, что к ним примкнули 20 итальянских секций, мне они неизвестны... Но, во всяком случае, в Италии дело обстоит так, что бакунисты являются там пока хозяевами положения в Интернационале. Генеральный Совет и не думает на это жаловаться; итальянцы имеют право делать сколько угодно глупостей, и Генеральный Совет будет этому противодействовать только, путем мирных дебатов» 31
16 февраля Энгельс пишет Иоганну Филиппу Бекке-ру: «...итальянцы доставляют мне больше хлодот, чем весь остальной Интернационал Генеральному Совету, и это тем досаднее, что, по-видимому, из этого почти ничего не выйдет до тех пор, пока итальянские рабочие будут мириться с тем, что кучка доктринеров — газетных писак и адвокатов — говорит от их имени решающее слово» 3V Но лично к Кафьеро Энгельс в эти месяцы еще относился совсем иначе. Мы сошлемся на два письма, которые Энгельс написал 11 марта Полю и Лауре Лафаргам, находившимся тогда в Мадриде. Полю он сообщает: «Только вчера мне пришлось послать в Неаполь настоящую брошюру в двенадцать густо исписанных страниц в опровержение их абсурдных взглядов. В Неаполе они все — бакунисты, среди них только один Кафьеро, по крайней мере, преисполнен добрых намерений, с ним я переписываюсь» 33. И в письме к Лауре: «В Неаполе засели худшие бакунисты во всей Италии. Кафьеро — хороший парень, но прирожденный примиритель и, как таковой, естественно, слаб; если он в скором времени не исправится, я и на него махну рукой» 34.
«Прирожденный примиритель» Кафьеро, однако, давно уже не подавал о себе вестей. В зимние месяцы, последовавшие после Сонвильерского циркуляра и опубликования статей против Мадзини, вызвавших такой шум* Бакунин был очень активен. В разных секциях Интернационала положение складывалось по-разному и в целом было весьма неустойчивым. Тем временем различные секции начали ставить вопрос о том, что пришло время созвать общенациональный съезд и основать Итальянскую федерацию Международного Товарищества Рабочих, подобно тем, какие существовали в других странах. Кафьеро еще в конце 1871 г. писал об этом Энгельсу, а весной 1872 г. инициаторами такого съезда стали Туринская и Неаполитанская секции.
