Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Как известно, основой социальных преобразований Екатерины стало оформление статуса сословия дворянства. В своей записке для созданной весной 1763года Комиссии о правах и преимуществах русского дворянства, Екатерина затронула важный вопрос о соотношении прав дворянства и «прав» розыска. В принципе, по ее мнению, дворянские привилегии не уничтожали основополагающих начал законодательства о розыске. Система преступлений по «первым двум пунктам», «подозрение», извет и другие его атрибуты сохранялись, но, применительно к привилегированному классу, их действие предполагалось существенно смягчить. Было выражено намерение утвердить закон о том, что дворянин не может быть подвергнут наказанию по «какому доносу или подозрению..., покуда перед судом изобличен и виновен не явится», причем доказательства его вины «требуются вящщие, нежели противу недворянина». «В отличностъ разночинцам» он освобождался и «от всякого телесного истязания». Дворянин получал право на представление его интересов в судебном процессе другим дворянином, имение дворянина — государственного преступника не отбирали в казну, а лишь отдавали «в наследство» родственникам преступника.
5*
131 Идеологической основой подобного отношения к дворянийу-преступ-нику являлось убеждение, что образованный дворянин потенциально менее склонен к преступлениям, чем не попавший под лучи Просвещения простолюдин. Соответственно, для доказательства вины дворянина и нужны более серьезные основания. Однако практика политического розыска показывала, что угроза верховной власти, исходящая от дворянина, как и любого другого подданного, всякий раз перевешивала данные дворянскому сословию права и преимущества — лишить дворянства, титула и звания, а потом пытать и бить можно было любого — даже из Рюриковичей или Гедеминовичей!
Концепция государственной безопасности времен Екатерины II во многом воспроизводила ту, которая сложилась еще при ее предшественнице. Так, официальной целью царствования Екатерины II было провозглашено всемерное поддержание «покоя и тишины» как непременного залога благополучия государства и его подданных. Эта мысль была выражена уже в манифестах Елизаветы Петровны. В рамках такой концепции целью розыска становилось не только прежнее грубое подавление врагов режима и инакомыслящих, «примерное» наказание их в стиле средневековья или петровского регулярного государства, но стремление лучше узнать общественные настроения и различными средствами направить их в нужное власти русло.
Средства эти подчас далеко выходили за рамки даже тогдашней законности и очень напоминали (или просто копировали) те осуждаемые просвещенным абсолютизмом методы насилия и жестокости, к которым прибегала императрицы Анна Ивановна или Елизавета Петровна. Это неслучайно — природа самодержавия, по существу, не менялась, характерные для второй половины XVIII века проявления либерализма, просвещенности и гуманности отражали то многом стиль правления лично императрицы Екатерины II Алексеевны, умной, гуманной, образованной. Когда она умерла и на престол вступил ее сын Павел I, самовластие опять утратило те благообразные черты, к которому привыкли за три десятилетия правления «государыни-матушки», и все услышали «рев Норда сиповатый», увидели, что никакие утвержденные привилегии и вкоренившиеся в сознание принципы Просвещения не спасают от самовластия и самодурства самодержца.
Впрочем, сохранившиеся материалы розыска, письма и бумаги Екатерины II позволяют утверждать, что при всей своей нелюбви к насилию, она переступала грань тех моральных норм, которые в юности усвоила из трудов философов и которые считала для себя образцовыми. Несмотря на многое, что она сделала для установления в России законности, для реформы правосудия, императрица так и не смогла осуществить свои мечты о справедливом и независимом суде. Так получилось не только потому, что в реальных условиях следовать взятым из книг благим мечтам без кровопролития затруднительно, но и в том, что идеи либерализма, терпимости и законности постоянно приходили в противоречие с традициями и режимом неограниченной личной власти. А сохранение этой власти оставалось всегда главным целью всех самодержцев, как бы они гуманными лично не оставались. Поэтому и при Екатерине II оказались возможны, допустимы многие неприглядные и «непросвещенные» методы розыска и репрессий, начиная с бесстыдного чтенщ чужих писем и кончая замуровыванием заживо преступника в крепостном каземате по личному указу императрицы-философа.
132 г Как и все ее предшественники, Екатерина II признавала политический розыск своей первейшей государственной «работой», которой она йНого занималась, проявляя порой увлеченность и страстность, вредившую декларируемой же ею объективности. В сравнении с Екатериной II Императрица Елизавета Петровна кажется жалкой дилетанткой, которая выслушивала почтительные и очень краткие доклады генерала Ушакова во время туалета между закончившимся балом и предстоящим театральным представлением. Екатерина же знала толк в розыске и оставалась, на протяжении всего своего царствования, его подлинным руководителем, вникала во все тонкости того, «что до Тайной касается». Спеть ее работы хорошо иллюстрирует указ 13 декабря 1778 года о том, как подготовить для доклада ей довольно пространное и запутанное следственное дело. Она потребовала, чтобы «для лучшего объяснения доставили нам краткий, но ясный экстракт всего производства с показанием осу[ж]денных, оговоренных и прочих к делу сему привязанных и с выражением причин окончанию препятствующих».
