Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Неслучайно, что-из всех руководителей майорских канцелярий именно Ушакова царь поставил заместителем к П. А. Толстому в образованную в марте 1718 года Канцелярию тайных розыскных дел. В отличие от других ее асессоров — Г. Г. Скорнякова-Писарева и И. И. Бутурлина, Ушаков показал себя настоящим профессионалом розыска. Он много и с усердием работал в застенке и даже ночевал на работе. Интересная черточка характера Ушакова видна из дела баронессы Степаниды Соловьевой. Она показала, что в июне 1735 года была в гостях у Ушакова и за обедом жаловалась на своего зятя Василия Степанова. Баронесса сказала, что зять «ее разорил и ограбил и при том объявила словесно, что в доме того зятя ее имеетца важное письмо». Хозяин сразу насторожился и спросил: «По двум ли первым пунктам?» И хотя Соловьева уклонилась от ответа, в Тайной канцелярии вскоре начали дело об этом. Как видим, начальник Тайной канцелярии ,и в дружеском кругу, за обеденным столом оставался начальником политического сыска.
В награду за расследование дела царевича Алексея Ушаков в 1719 году получил чин бригадира и 200 дворов из конфискованных владений князя
115 В. В. Долгорукого и других преступников по делу царевича Алексея Петровича. С успехом он заменял и самого Толстого, который, завершив дело царевича, тяготился обязанностями начальника Тайной канцелярии, часто сопровождал Петра I в походах, сидел в Сенате и многие розыскные дела перепоручал Ушакову, который делал все тщательно и толково. К середине 1720-х годов Ушаков сумел укрепить свои служебные позиции и даже потеснил начальника Преображеского приказа, князя И. Ф. Ромодановского, который не был так опытен и инициативен, а главное — влиятелен при дворе, как его покойный отец. Ушаков, который по-прежнему имел свою Рекрутскую канцелярию на Потешном дворе в Москве, стал докладчиком у Екатерины I по делам розыска.
Гроза, которая в конце апреля — начале мая 1727 года разразилась, по милости Меншикова, над головой Толстого, А. М. Девьера и других, лишь отчасти затронула Ушакова — он не угодил, как Толстой, на Соловки, или, как Девьер, в Сибирь, и даже не лишился своих чинов. Его лишь, как армейского генерал-лейтенанта, послали в «другую команду», в Ревель, в распоряжение генерала Бона. Во время бурных событий начала 1730 года, когда дворянство сочиняло проекты об ограничении монархии, Ушаков был в тени, но, тем не менее, он поставил свою подпись под проектами, авторы которых ратовали за восстановление самодержавия. Возможно, в тот момент Ушаков угадал, за кем нужно идти. Позже, когда Анне Ивановне удалось восстановить самодержавную власть, лояльность бывшего заместителя П. А. Толстого по Первой Тайной канцелярии отметили — в 1731 году императрица поручила ему ведать политическим розыском.
Ушаков, несомненно, вызывал у окружающих страх. Его боялись не потому, что он был страшен внешне, кровожаден, угрюм. Современники пишут о нем, как человеке светском, вежливом, обходительном. Люди боялись не Ушакова, а системы, которую он представляет, ощущали безжалостную мощь той машины, которая стояла за его спиной. «Он, Ше-тардий — рапортовали члены комиссии по выдворению из России французского посланника в 1744 году, — сколь скоро генерала Ушакова увидел, то он в лице переменился. При чтении экстракта столь конфузен был, что ни слова во оправдание свое сказать или что-либо прекословить не мог». Следя за карьерой Ушакова, нельзя не удивляться его поразительной «политической непотопляемости». В этом с ним мог сравниться только кабинет-министр князь А. М. Черкасский, который как и Ушаков, несмотря на непрерывные перевороты и смены властителей, сумел не только умереть в собственной постели, но и прожить всю жизнь в почете и богатстве при шести государях! При этом, вероятно, ни тот, ни другой, не имели душевного покоя — так резко менялась в те времена ситуация в стране, а главное — при дворе. На пресловутых крутых поворотах истории в послепетровское время легко теряли не только чины, должности, свободу, но и голову. Вместе с Артемием Волынским Ушаков судил князей Долгоруких, а вскоре, по воле Бирона, он пытал уже Артемия Волынского. Потом Ушаков же допрашивал самого Бирона, свергнутого фельдмаршалом Минихом, еще через несколько месяцев начальник Тайной канцелярии уличал во лжи на допросах уже Миниха и других сановников, признанных новой императрицей Елизаветой Петровной врагами отечества. Вместе с любимцем императрицы Лестоком в 1743 году Ушаков пытал обвиненного в заговоре Ивана Лопухина, и если бы Ушаков дожил до 1748 года (дата его смерти — 1747' год), то, несомненно,
116 давал приказ поднять на дыбу и самого Лестока, внезапно попав-ЦрЙ*> в опалу и оказавшегося в застенке. И все эти бурные годы Ушаков 'ШНВменно руководил Тайной канцелярией. ^.,Ушаков сумел стать человеком незаменимым, неприступным хранителем высших государственных тайн, стоящим как бы над людскими страстями и борьбой партий. Одновременно, он был ловок и «пронырлив», обладал каким-то обаянием, мог найти общий язык с разными людьми. Вежливый и обходительный, он обращался за советом к людям в данный момент «сильным», хотя, вероятно, лучше их знал свое дело. Так, с Андреем Ивановичем Остерманом, который также был настоящим политическим долгожителем, он составлял доклады для императрицы Анны по наиболее важным делам — тезки прекрасно дополняли друг друга, хотя по сохранившимся делам Тайной канцелярии видно, что доклады и одного Ушакова императрицам были не хуже коллективных, отличались деловитостью, краткостью и тактом.
