Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Тот же мотив «порчи» царицы в несколько измененной форме присутствовал в розыскном деле 1642—1643 годов. «Тюремный сиделец» Даниил Рябицкий выкрикнул «государево верхнее дело» на другого заключенного, Афанасия Кацменка. Тот признался в разговоре с Даниилом, что умеет «привораживать жонок», и дал рецепт «приворота»: «возьми лягушку самца да самку и клади в муравейник, и приговаривай: «сколько тем лягушкам в муравейнике, столь бы толико было (страдать. — В. И.) той жонке по нем, Афоньке». Возможно, несчастный просто хотел похвастаться своими любовными победами, но в результате дело приняло для него пе-
82 д^мімий оборот. Под пыткой он признался, что хотел царицу Евдокию ^уморить до смерти, а дать ей в питье траву, Имя ей целебока, растет на рек» Оке и на Москва-реке».
Политические дела были связаны и с экономическими проблемами того времени. Государь считался рачительным хозяином, который должен был всерьез интересоваться каждым случаем нанесения ущерба государевой экономике. По сути, хорошо известная по сталинским временам фигура политического преступника — «вредителя», пытающегося ослабить социалистическую экономику, не была новинкой уже и в XVII веке. Политический извет и следовавший за ним розыск часто связывали воедино нанесение ущерба государевым интересам и злоупотребления по службе. Сибирский воевода, присваивавший себе часть ясака, который местные народы («инородцы») платили «белому царю» соболями, не просто занимался недозволенной деятельностью, но наносил ущерб «государевой казне», а это уже было политическим преступлением. Оггенок измены имели нелегальные торговые контакты с недавно покоренными подданными или соседями.
К тому же такой донос нередко был средством борьбы местного населения против распоясавшегося воеводы, не просто бравшего взятки, но доводившего их до невыносимого предела. Из-под такого доноса нередко проступала еще одна грань: конфликт интересов различных групп служилых и торговых людей. Яркими примерами могут служить дела, разыгравшиеся в Восточной Сибири и найденные в архиве историком Н. Н. Покровским. В августе 1626 года к тобольским властям обратились со взаимными обвинениями жители города Енисейска и тамошний воевода Андрей Ошанин. Первым объявил «Слово и дело государево» казак Иван Обухов, требовавший отправить его в Москву. После уговоров он изложил суть дела тобольскому архиепископу Макарию. По его словам, воевода вел запрещенную личную торговлю с «ясашными людьми» (народы Сибири и Севера, платившие налог пушниной).
В 1626 году воевода с доверенными торговыми людьми отправил в тайгу товаров на 600 рублей для обмена на пушнину. По тем временам это была весьма крупная сумма. Когда торговый караван вернулся, воевода приказал доставить груз прямо на свой двор. Это означало неуплату десятой части в виде таможенной пошлины. Енисейские служилые люди силой остановили разгрузку судна. К воеводе отправилась депутация во главе с казачьим атаманом Василием Алексеевым. Там в это время Андрей Ошанин отмечал с торговцами удачное завершение выгодного похода. Пир был прерван появлением служилых людей, зачитавших указы государя, которые воевода нарушил. Закончилось все дракой и стрельбой. Один человек был убит и несколько ранено. Воевода сумел со своими людьми доставить пушнину к себе на двор, а ночью отправил в Туруханск.
Одновременно в Тобольск поступили групповые «изветы» на енисейского воеводу. Промысловые люди обвиняли его в том, что он освобождает от податей тех, кто помогает ему в незаконной торговле, зато на других накладывает дополнительные налоги и тяготы. Стрельцы сообщали о конфискации лошадей и жилья для проведения тайных торговых операций. Был и «политический» аспект жалоб: воевода использовал принуждение «ясашных людей», а это было причиной их «шатости» (ненадежности, склонности к восстаниям). Пришла бумага и от «ясашных людей». Они писали, что им вместо хлебного жалованья выдают мякину.
83 - В свою очередь, воевода подал «извет» на енисеййгйй служильій'Мир, обвиняй его в бунте» нзйёне. По Версия вое®одычлрЩ отправленный в поход, йапал нМ «ёерных- ясашных тунгусов», разграбил"пушнину, приго-товленную для ясака. Ь» „ > • , и^
Следствие начали вести в Тобольске. Первичные материалы были отправлены в Казанский Приказ. Туда они поступили в середине ноября. Москва- одобрила Меры тббольских властей (направление в Енисейск специального уполномоченного для сыска), приказала пытать казака И. Обухова, если он по-прежнему будет проситься для полного извета в столицу. В результате енисейский воевода был смещен. Это, конечно, не означало исчезновения взяток, коррупции и других экономических преступлений.
Через 14 лет, там жеу в Тобольске, Началось дело, связанное с «изветами» подьячего Савина Кляпикова. Этот человек тридцать лет работал в различных органах воеводского управления, знал все хитрости приумножения доходов и сам ими пользовался. Но к 1640 году по каким-то причинам оказался за пределами узкого круга доверенных лиц. Скорее всего, в силу оскорбленного самолюбия, он начал писать, изготовив несколько десятков доносов. Кляпйков утверждал, что в городе сложился преступный союз воевод с казачьими атаманами. Поскольку знал подьячий много, то он не только приводил факты, но и раскрывал механику экономической преступности и коррупции.
