Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Медников внимательно выслушивает доклады про всех этих Заклепок, Волков, Умных, Быстрых и Галок... Он делает заключения, то одобрительно кивает головой, то высказывает недовольство. Вот он подошел к филеру, любящему, по-видимому, выпить. Вид у того сконфуженный, молчит, точно чувствует, что провинился. — Ну что же, докладывай! — говорит иронически Медников. Пугаясь и заикаясь, начинает филер объяснять, как он наблюдал с другим филером Аксеновым за "Куликом", как "Кулик" зашел на "Козихинский переулок, дом № 3, да так и не вышел оттуда, не дождались его".
— Так-таки и не вышел, — продолжает иронизировать Медников.
— Не вышел, Евстратий Павлович.
— А долго ты ждал его?
— Долго, Евстратий Павлович.
— А до каких пор?
— До одиннадцати, Евстратий Павлович.
Тут Медников уже не выдерживает больше. Он уже знает от старшего, что филеры ушли с поста около 7 часов, не дождавшись выхода наблюдаемого, почему он и не был проведен дальше. А у "Кулика" должно было состояться вечером интересное свидание с "приезжим" в Москву революционером, которого надо было установить. Теперь этот неизвестный "приезжий" упущен.
Побагровев, Медников сгребает рукой физиономию филера и начинает спокойно давать зуботычины. Тот только мычит и, высвободившись, наконец, головой, всхлипывает: "Евстратий Павлович, простите, виноват". "Виноват, мерзавец, так и говори, что виноват, говори прямо, а не ври! Молод ты, чтоб мне врать. Понял, мо-лод ты! — с расстановкой отчеканил Медников. — Дур-р-рак! — и ткнув еще раз, больше для виду, Медников, уже овладевший собой, говорит спокойно: по пятерке штрафу обоим! А на следующий раз — вон, прямо вон, не ври! На нашей службе врать нельзя. Не доделал — винись, кайся, а не ври!"» В этой сценке весь Медников: с его уровнем образования и воспитания, с его понятиями о долге и службе.
422 В 1902 году покровитель Медникова С. В. Зубатов был переведен в Петербург и вскоре стал заведующим особым отделением Департамента полиции. Видимо, не без помощи последнего Евстратий Павлович также перебрался в столицу и был назначен «заведующим наружного наблюдения всея России». По высочайшему повелению бывший унтер-офицер был удостоен личного дворянства (стал надворным советником — чин седьмого класса). Его оклад составлял 6000 рублей в год, что превышало жалованье многих чиновников гораздо более высокого звания.
Вслед за Медниковым стали делать карьеру и многие из его сотрудников и учеников. С организацией в 1902 году новых охранных отделений (розыскных пунктов) по всей стране часть филеров Московского отряда была откомандирована в эти подразделения руководителями службы наружного наблюдения. Около 20 человек были переведены в столицу и вошли в состав «летучего отряда» при Департаменте полиции.
Сохранилась переписка Медникова этого периода с рядом руководителей местных охранных подразделений и заведующими служб наружного наблюдения. Она свидетельствует о небывало возросшем авторитете Евстратия Павловича. Бывшие его филеры сохраняли верность своему учителю и в своих подробных донесениях сообщали не только о своем участке работы, но и вообще о всем, что делалось по розыскной части на местах. В результате создалась своеобразная ситуация, когда начальники охранных отделений и розыскных пунктов нередко подпадали под бдительный контроль и надзор Медникова. В результате они тоже предпочитали вести с ним частную переписку. Направляя доклад директору Департамента полиции, эти люди одновременно посылали письмо Медникову.
Кроме чувства определенной зависимости, было и другое: уважение к профессионализму. Об этом в эмиграции вспоминал жандармский генерал П. П. Заварзин. Прослуживший в корпусе жандармов 20 лет, руководивший в свое время Гомельским и Одесским розыскными пунктами, Кишиневским, Варшавским, Донским и Московским охранными отделениями, он впервые познакомился с Медниковым в 1903 году по случаю назначения на должность начальника Кишиневского охранного отделения. Почти через 30 лет Заварзин так описывал Медникова: «Совершенно неинтеллигентный человек, малограмотный, бывший филер из унтер-офицеров, употреблявший простонародные выражения, вынесенные из родной деревни... С первых же слов и объяснений о технике филерского наблюдения мне стало ясно, что это чрезвычайно тонкий и наблюдательный человек, мастер своего дела, воспитавший целое поколение филеров, отборных и втянутых в работу».
Руководители розыска на местах в письмах Медникову сообщали о своих успехах, просили совета и поддержки. Например, уже не раз упоминавшийся А. И. Спиридович 12 апреля 1903 года (он был в это время начальником Киевского охранного отделения) телеграфировал Медникову: «Ночью на 11-е в Бердичеве обыскано 32 квартиры, арестовано 30 чел., у восьми поличное...». Подробности полковник сообщал письмом: «Дорогой Евстратий Павлович! На 11-е произведена в Бердичеве ликвидация... филеры очень трудную работу, по отзывам Игнатия Николаевича [один из его помощников. — А. Ф.], выполняли отменно хорошо».
О работе филеров и вообще о деятельности Саратовского охранного отделения после Первого мая 1903 года писал Медникову его начальник Бобров: «Глубокоуважаемый Евстратий Павлович! Позволяю себе обратиться
