Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
С вступлением России в войны антинаполеоновской коалиции, Бенкендорф — в Европе. Он участвует в кампаниях 1806—1807 годов и за сражение при Прейсиш-Эйлау получает орден св. Анны 2-й степени и чин капитана, а спустя две недели становится полковником. После Тиль-зитского мира поприще будущего шефа жандармов изменяется: в составе русского посольства графа П. А. Толстого он отправляется в Париж. Участие в этом посольстве, видимо, сыграло большую роль в формировании столь хорошо известного интереса А. X. Бенкендорфа к устройству «высшей полиции», то есть — органов государственной безопасности. С. Г. Волконский вспоминал: «Бенкендорф вернулся из Парижа при посольстве и, как человек мыслящий и впечатлительный, увидел, какую пользу оказывала жандармерия во Франции. Он полагал, что на честных началах, при избрании лиц честных, смышленых, введение этой отрасли соглядатаев может быть полезно и царю, и отечеству, приготовил проект о составлении этого управления и пригласил нас, многих своих товарищей, вступать в эту когорту, как он называл, добромыслящих, и меня в их числе; проект был представлен, но не утвержден».
412 В самом деле: организация полиции наполеоновской Франции считалась в тогдашней Европе едва ли не образцовой. Ее создатель — министр полиции Ж. Фуше, несмотря на свою природную склонность к интриганству, был незаменим для Наполеона, и остался незаменим и для Бурбонов после реставрации! Его русский коллега А. Д. Балашов, с благословения Александра I, готов был в то время заплатить «любые деньги» тому агенту, который доставит рукопись, достаточно подробно объясняющую механизм действия французской высшей полиции.
Уже в 1809 году Бенкендорф на турецком театре военных действий. Затяжная война с турками началась еще в 1806 году и была настоящей головной болью для русского правительства в преддверие решающего столкновения с Наполеоном. И на этом фронте он показал себя достойно. За умелое руководство контратакой легкой кавалерии под Рущуком он был пожалован орденом св. Георгия 4-й степени. С началом же Отечественной войны бесстрашная натура Бенкендорфа развернулась во всю. Один из его биографов тонко подметил, что если человек во время отступления командует арьергардом, а во время наступления авангардом, это не может не внушать уважения. Именно так и выглядит послужной список А. X. Бенкендорфа времен наполеоновского нашествия. С началом венных действий он командовал авангардом войск генерала Винценгероде и за сражение при Велиже (27 июля 1812 года) был произведен в генерал-майоры.
Новоиспеченному генералу было дано задание, требовавшее отчаянной смелости, — с восьмьюдесятью казаками предпринять рейд и установить сообщение с корпусом графа Витгенштейна, прикрывавшим петербургское направление. Поставленная задача не просто была выполнена. Отряд Бенкендорфа взял в плен свыше пятисот французов! Напомним читателю, что речь идет не об осени 1812 года, когда взять в плен целый полк голодных и замерзших солдат «Великой армии» не составляло большого труда. Пятьсот наполеоновских солдат, захваченных во время рейда, были вполне боеспособны и пришли в Россию не сдаваться, а побеждать.
С началом отступления А. X. Бенкендорф, по какому-то одному ему ведомому правилу — всегда быть, в гуще боевых событий, принимает командование арьергардом. Здесь он также показывает себя весьма достойно. Так, в операции под Волоколамском им было пленено 8 тысяч французов! После занятия оставленной Наполеоном Москвы нашими войсками Бенкендорф назначается ее комендантом, а при преследовании отступающего неприятеля он находится в отряде известнейшего полководца первой половины XIX века П. В. Голенищева-Кутузова, славные действия которого в этот период хорошо известны и неоднократно описывались в литературе.
В 1813 году во время заграничных походов, генерал Бенкендорф во главе отдельного летучего отряда действовал между Берлином и Франк-фуртом-на-Одере, за что получил орден св. Георгия 3-й степени. Вообще же заграничная кампания принесла ему, кроме нескольких иностранных наград, ордена св. Анны 1-й степени (чуть позже ему были пожалованы алмазные знаки этого ордена), св. Владимира 2-й степени и золотую шпагу с бриллиантами. Описание предшествовавшего боевого пути нашего героя не должно оставить у читателя сомнения в их заслуженности.
9 апреля 1816 года А. X. Бенкендорф был назначен командиром драгунской дивизии, а в 1819 году — начальником штаба гвардейского корпуса (на этом посту вскоре он был пожалован в генерал-адъютанты). А 20 сентября 1821 года он получил чин генерал-лейтенанта и, спустя несколько
413 месяцев, назначен командиром 1-й кирасирской дивизии. Вполне типично-удачная послевоенная карьера. Но уже на посту начальника гвардейского штаба заслуженный боевой генерал начал активно проявлять шокировавший многих его товарищей интерес к тайной полицейской службе. Об этом — чуть позже. А пока остановимся на первых годах послевоенной жизни будущего начальника III Отделения.
Личное мужество, организаторский и полководческий таланты, достаточно живой и быстрый, по свидетельствам многих современников, ум не могли не снискать Бенкендорфу заслуженного уважения в среде русского офицерства. В тот период он, как принято говорить, был вхож в круг будущих декабристов, дружен с известными впоследствии деятелями декабристских организаций: С. Г. Волконским, М. С. Луниным, М. Ф. Орловым. С 1816 по 1818 годы он состоял в масонской ложе «Соединенных друзей», где его «братьями» были А. С. Грибоедов. П. И. Пестель и даже П. Я. Чаадаев. Известнейший исследователь декабристов академик М. В. Нечкина предполагала что будущий член Следственного комитета по делу декабристов был одно время сам членом одной ранней декабристской организации. Дело в том, что Н. Тургенев упоминал среди «приверженцев» одного из таких тайных обществ некоего «флигель-адъютанта Б.» М. В. Нечкина выражала уверенность, что «в этом случае можно подразумевать не кого иного, как А. X. Бенкендорфа». Конечно, это только предположение, но... Почему бы, собственно, блестящему генералу, герою войны, «человеку мыслящему и впечатлительному» не поискать общества таких же мыслящих людей? В первые'послевоенные годы между Бенкендорфом и, скажем, Чаадаевым в самом деле могло быть много общего: и тот, и другой искренне желали блага.
