Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
30 января 1564 года были казнены на Москве двое видных бояр из рода князей Оболенских — Юрий Иванович Кашин и Михаил Петрович Репнин. По-видимому, царь пытался взвалить на них вину за поражение русских войск от литовских отрядов на реке Уле в январе 1564 года. По рассказу Курбского (этот сюжет широко известен благодаря балладе А. К. Толстого) князь Михайло Репнин отказался подчиниться приказу царя надеть на себя на царском пиру потешную маску и плясать вместе со скоморохами, чем гордый воевода вызвал гнев и опалу монарха. Сообщение Курбского носит, видимо, легендарный характер; однако отражает
36 суп» тогдашних взаимоотношений царя и его подданных — любое неповиновение воле самодержавного государя стало рассматриваться как преступное, заслуживающее смерти деяние.
3» оскорбление государевой чести и чести царского фаворита жестоко поплатился в тот период еще один представитель рода князей Оболенских — Дмитрий Федорович Овчинин Оболенский. По некоторым сведениям, Ob-чинин был казнен за то, что во время ссоры с царским фаворитом Федором Басмановым он попрекнул его за «нечистивые деяния» с царем. Опалы 1564 года затронули не только представителей рода князей Оболенских. Среди лиц, казненных в это время, мы встречаем имя знатного князя из рода Ora-рбдубских князей — боярина князя Дмитрия Ивановича Хилкова.
В конце апреля 1564 года, опасаясь опалы, в Литву бежал князь Андрей Михайлович Курбский, человек некогда близкий к царю Ивану. Из-за рубежа Курбский оправил Ивану IV свое «злокусательное послание», в котором он гневно обвинял царя за пролитие «невинной христианской крови» и угрожал ему Небесным судом. В своем ответном послании царь Иван энергично обосновывал свое исконное право управлять страной самодержавно, по своему усмотрению «жаловати и казнити» своих «холо-пей» (подданных).
Осенью 1564 года в Литву пытался бежать князь Петр Иванович Го-ренский-Оболенский, но был схвачен на границе, доставлен под конвоем в Москву и казнен. Царь Иван был удручен изменой своего приближенного (незадолго перед побегом Горенский был пожалован придворным чином кравчего). Согласно официальной версии, изложенной в речах русских дипломатов за рубежом, «князь Петр, узнав свои вины, побежал в Литву, и догоняли его на рубеже и ко государю привели, и государь велел ево того для казнити, что он, будучи при государе в великом приближенье, и в том приближеньи будучи, такую великую измену учинил...» Вероятно, главной причиной, заставившей царского приближенного изменить своему государю, явилось его несогласие с проводимым правительством репрессивным курсом, от которого страдали и его сородичи — князья Оболенские. Характерно, что вместе с П. И. Горенским, как явствует из записи синодика опальных, были казнены его близкие родственники князья Никита и Андрей Черные-Оболенские.
Побеги в Литву в 1560-х годах приняли широкий, невиданный прежде размах. Бегство князя Андрея Курбского и его знаменитая переписка с Иваном Грозным, безусловно, явились крупным политическим событием предопричного периода. Но при этом не следует упускать из вида и то обстоятельство, что измена Курбского была только одним из звеньев длинной цепи побегов за границу московских служилых людей.
Скудные и отрывочные данные источников не позволяют в полной мере восстановить картину побегов русских людей за рубеж в 1560-е годы, установить хронологию и последовательность этих побегов. Наиболее полно источники фиксировали сведения о побегах в Литву видных бояр и воевод. Однако имеющиеся в нашем распоряжении данные позволяют отметить, что за рубеж бежали не только бояре и князья, но и представители самых широких слоев служилого сословия (дворян и приказных людей). При этом выходцы из нижних чинов государева двора и уездные дворяне составляли подавляющее большинство лиц, стремившихся уйти за рубеж от царского гнева, и занимали видное место в среде ру$ской политической эмиграции в Литве.
3-7 Ярким представителем русской эмиграции в Литве был Тимофей Иванович Пухов Тетерин, выходец из можайских дворян, отец и дед которого служили в дьяках. Сам Тимофей Пухов Тетерин дослужился до чина стрелецкого головы и в этом качестве активно проявил себя на фронтах Ливонской войны. Но в начале 1560-х годов за какую-то вину подвергся опале, был насильно пострижен в монахи и сослан в далекий Антониев-Сийский монастырь. Около 1563 года ему удалось бежать в ЛитВу, где монах-расстрига развернул активную антимосковскую деятельность. Из Литвы Тетерин прислал письмо наместнику Юрьева Ливонского боярину М. Я. Морозову, в котором едко высмеивал московские порядки и призывал Морозова и других бояр отъехать от царя: «А Бог, государь, у вас ^M отнял, что вы над женами и над детми своими и над вотчинишками головы кладете, а жен и детей губите, а тем им не помобите».
Позже Т. И. Тетерин принимал активное участие в военных действиях на стороне Литвы против русских войск. Измена Тетерина вызвала широкие преследования его родственников. Некоторые из них были казнены, очевидно, вскоре после побега Тимофея, а другие позже, в годы опричнины. По словам Курбского, Тетерины подверглись репрессиям «всеродно». Действительно, в Синодике опальных мы встречаем имена 17 представителей рода Тетериных, казненных в предопричное и опричное время. По делу Т. Тетерина проходили также и его сообщники. В Описи царского архива упоминается «дело Ондрея Кашкарова да Тимохина человека Тетерина Поздячка, что они Тимохиным побегом промышляли». А. Кашкаров, так же как и Тетерйн, служил в головах у стрельцов в Ливонском походе, и обоих стрелецких командиров связывали, очевидно, товарищеские отношения. После произведенного розыска по делу Т. И. Тетерина Кашкаров был казнен.
