Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Чем дальше, тем больше заграничная охранка требовала к себе внимания. В то же время руководство Департамента, перегруженное массой других дел, не находило времени на руководство ею. В этой связи представляют интерес показания одного из последних руководителей Департамента полиции Климовича, данные им в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства (ЧСК) 19 марта 1917 года:
«...Это совершенно бесполезное, дорогостоящее и съедающее наш бюджет учреждение, — говорил он, предполагая, что охранка стоила 150 ООО рублей в год (один только Красильников получал около 14 тысяч), — Красильников представлял по существу, на мой взгляд, пустое место, он плохо разбирался в получаемых им сведениях... иногда Департамент полиции страшно озадачивал своими донесениями. Видно было, что человек присылает целую кипу сведений, в которых он разобраться не может, которые нас волнуют и тревожат, и пугают, и мы должны посылать ему запросы, выяснять обстоятельства дела. У меня было желание его сменить...»
Рассматривая донесения и материалы заграничной охранки последних лет ее существования, нельзя сказать, что она не справлялась с поставленными перед ней задачами. Многое зависело от организации работы и тех лиц, которые ее возглавляли. И надо помнить, что в период войны круг деятельности ее несколько сузился в плане борьбы с революционным движением и принял несколько иное направление. Красильников действительно давал в Департамент большой фактический материал без аналитических записок, подробно описывая деятельность и жизнь российской эмиграции и, очевидно, считая, что отбором и анализом посылаемой документации должен заниматься Департамент полиции. Но в словах Климовича, сказанных о заграничной охранке, сквозит и еще определенное недоброжелательство к Красильникову, ставленнику товарища министра внутренних дел Курлова. Да и оклад Красильникова был «бельмом» на глазу Департамента. Никто из бывших руководителей заграничной охранки не получал такого оклада, который превышал на 4 тысячи рублей оклад директора Департамента (его начальника)!
332 Владлен Измозик
«ЧЕРНЫЕ КАБИНЕТЫ» В РОССИИ (XVIII - НАЧАЛО XX ВЕКОВ)
Первые шаги
С конца XIX века в российском Министерстве внутренних дел существовала довольно странная, для непосвященных, традиция. На следующий день после назначения министра внутренних дел в его приемной появлялся чиновник в мундире почтового ведомства. В руках у него был большой белый конверт с надписью «Его Сиятельству» и красной сургучной печатью на обороте. Он сообщал секретарю, что просит о приеме старший цензор Цензуры иностранных газет и журналов при Санкт-Петербургском почтамте. Как правило, его тут же просили пройти в кабинет. Представившись, старший цензор вручал господину министру Высочайше утвержденный секретный доклад от 5 января 1895 года статс-сек-ретаря Ивана Николаевича Дурново. Текст начинался словами: «Секретно. О перлюстрации». Считалось, что только в этот момент новый министр узнавал, во всяком случае, официально, о существовании в Империи службы перлюстрации и знакомился с ее руководителем. С этого дня ежедневно рано утром в канцелярию министра внутренних дел доставлялся большой толстый конверт листового формата, запечатанный сургучной печатью с гербом без инициалов. На нем типографским способом было напечатано «Его Высокопревосходительству» и далее указывались имя, отчество и фамилия очередного министра. Секретарь знал, что вскрывать этот конверт нельзя, и клал его на стол своего патрона. На самом деле конверт был двойным, и оба пакета были опечатаны в делях большей конспирации. Таким образом министр внутренних дел знакомился с очередной порцией перлюстрации.
Что же обуславливало такую повышенную секретность? Что вообще означает слово «перлюстрация»? Перлюстрация (от латинского «perlustro» — обозрение) — вскрытие писем без ведома пишущих — возникла в Европе еще в XV веке. Сначала это был прежде всего инструмент внешней политики. Особо доверенные почтовые чиновники вскрывали, стараясь не оставлять следов, переписку дипломатов иностранных держав и копировали ее. По мысли организаторов перлюстрации это позволяло проникнуть в их планы.
Считается, что в 1628 году известный всем любителям истории кардинал Ришелье велел создать в помещении парижского почтамта специальную комнату для тайного просмотра писем. Так возникло выражение «черный кабинет». Этим словом стали называть помещение, где проводилась перлюстрация. Еще одной особенностью перлюстрации было то, что она проводилась в нарушение официального законодательства. Секретные инструкции для чиновников-перлюстраторов были важнее законов. Государство всегда отрицало существование перлюстрации, иначе она теряла свой смысл. Поэтому перлюстрация и все, что было с ней связано, всегда считалось одной из важнейших государственных тайн.
В России существование постоянной перлюстрации прослеживается с середины XVIII ^ека. Эпоха дворцовых переворотов усиливала недоверие государей к окружающим. При Дворе шла «подковерная» борьба различных
