Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Успехи же политического розыска в эти годы больше всего были связаны, как с деятельностью Департамента полиции, так и с работой инспектора Петербургского охранного отделения Георгия Порфирьевича Судейки-на. Его сын станет прославленным русским художником, а отец был мастером ткать узоры политической провокации, завлекать в свои сети молодых революционеров, воздействуя на слабые стороны человеческой натуры. К тридцати годам он отличился при разгроме народнических кружков на юге России. Весной 1881 года жандармского капитана перевели в Петербург. Здесь он вскоре завербовал арестованного народовольца Меркулова, получив от него весьма ценные сведения. Новый министр внутренних дел Д. А. Толстой сделал Судейкина инспектором секретной полиции. Должность эта не предусматривалась ни одним штатным расписанием. В подчинении Георгия Порфирьевича оказалась вся полицейская агентура страны. Он лично допрашивал многих арестованных по политическим делам, отправленных в Петербург из многих городов России.
Воспоминания рисуют его человеком высокого роста, атлетического сложения, с красивым лицом, быстрыми черными глазами, обладавшим отличной памятью и огромным тщеславием. В отличие от многих тогдашних деятелей политического розыска он был в курсе новейших революционных и естественно-научных идей. Мог в ходе допросов цитировать Ч. Дарвина, Ч. Ломброзо и К. Маркса.
Судейкин был инициатором ряда новшеств в работе политического розыска. Он требовал не торопиться с арестом, а тщательно установить круг связей обнаруженного революционера с тем, чтобы ликвидировать целые организации. В соседние с арестованными камеры нередко подсаживали теперь завербованных агентов. Последние, называя себя фамилиями других революционеров, в ходе перестукивания получали нужные
283 полиции сведения. Например, завербованный в октябре 1880 года Иван Окладский в ходе судебного процесса над ним в 1925 году говорил: «Меня Судейкин подсаживал, он меня заставлял называться Тихоновым. Самому мне где же было додуматься?» Именно методы Судейкина взял на вооружение его последователь П. И. Рачковский.
Судейкин активно использовал метод вербовки секретной агентуры. Весной 1882 года он добился самого крупного успеха на этом поприще, добившись согласия сотрудничать от Сергея Петровича Дегаева.
Отставной штабс-капитан, организатор революционных кружков в Михайловской артиллерийской академии и Константиновском военном училище, участник работ на Малой Садовой по закладке мины под трассу проезда Александра II, Дегаев, после массовых арестов в марте-апреле 1881 года, оставался одним из немногих известных и активных деятелей «Народной воли». В ночь на 5 июня 1882 года в Петербурге при его содействии Судейкин провел небывалую по тем временам облаву: одновременно было арестовано 120 человек. Была захвачена динамитная мастерская. При обыске обнаружили плоскую бомбу, при помощи которой народоволка П. Я. Осмоловская, давшая за пару месяцев до этого согласие на сотрудничество с Судейкиным, собиралась убить своего искусителя.
После этой операции Дегаев стал одним из руководителей остатков «Народной воли». В последующие месяцы по его «наводкам» произошли аресты на Кавказе и в Одессе. В феврале 1883 года была арестована Вера Фигнер — последний член Исполнительного комитета «Народной воли» в России. Перед арестом она передала все явки и полномочия на ведение революционной работы Сергею Дегаеву. В результате провокатор оказался практически полновластным руководителем оставшихся кружков самой страшной для правительства революционной организации.
Казалось, Г. П. Судейкин добился поставленных целей. Но в душе этого человека жила бешеная жажда карьеры. Ему казалось оскорбительным, что плодами его талантов пользуются высокие сановники, а он остается всего лишь жандармским подполковником. По словам народовольца М. Р. Попова, он говорил арестованному: «Я, господа, не идеалист и на все смотрю с точки зрения выгоды. Располагай русская революционная партия такими же средствами для вознаграждения, я так же верно служил бы ей».
Имеющиеся материалы показывают, что в мозгу Судейкина возник фантастический план грандиозной провокации, рассчитанной на ряд лет. С помощью Дегаева он собирался держать «под колпаком» революционные организации, не ликвидируя их до конца. Наоборот, допуская их пополнение, уничтожение конкурентов из Департамента полиции и высшей администрации, этот Мефистофель политического розыска и провокации надеялся быть необходимым Двору и стать по меньшей мере министром внутренних дел. Существовали даже проекты ранения Судейкина Дегае-вым с тем, чтобы во время лечения подполковника убить министра внутренних дел графа Д. А. Толстого. Была и идея добровольного выхода в отставку, после которой должен было произойти ряд опаснейших террористических актов. В любом случае, согласно этому плану Александр III должен был обратиться к Судейкину как единственному спасителю Отечества.
Но этим планам не суждено было сбьггься. Не выдержал Дегаев. Уже заподозренный рядом товарищей в России, он, боясь и Судейкина, и революционеров, 14 сентября 1883 года в Женеве признался в предательстве
