Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Так, 17 декабря 1820 года И. В. Васильчиков направил П. М. Волконскому, для передачи императору, составленный им план учреждения секретной военной полиции. Там он с пренебрежением писал: «Вы найдете сумму немного великой, но вы очень хорошо знаете, чтобы заставить хорошо служить этих мерзавцев, необходимо им хорошо платить, тяжело быть вынужденным прибегать к такой мере, но при настоящих обстоятельствах необходимо заставить умолкнуть все предубеждения». Необходимо отметить, что едва ли не главным условием существования этой полиции Васильчиков считал полную тайну. Наверное, заслуженный генерал в равной мере опасался косых взглядов своих подчиненных и сомневался в доброкачественности той информации, которую будут собирать гласно действующие агенты. Поэтому командир гвардейского корпуса просил даже «самые деньги (на расходы по содержаниш_новой службы. — Ф. С.) вручить таким образом, чтобы не дать ни малейшего подозрения на счет существования этой полиции».
Здесь, несколько отвлекаясь от «магистральной» сюжетной линии, следует сказать два слова о престиже высшей полицейской службы в описываемый период. Необычайно Интересен в этом отношении известный «Проект об устройстве высшей полиции» А. X. Бенкендорфа. Сам он хоть и был поднесен уже новому императору Николаю I в 1826 году, но изложенные в нем мысли вне всякого сомнения были сформулированы автором гораздо ранее. Бенкендорф признавал то обстоятельство, что общественный престиж полицейской службы в первой четверти XIX века находится не на надлежащем уровне и подробно развивал мысль о способах повышения престижа полиции и полицейской службы. Примечательно, что к разным категориям сотрудников подход Бенкендорфа различался. Четко выделяется офицерский корпус (необходимо «заместить на эти места людей честных и способных, которые часто брезгуют ролью тайных шпи-
242 онов, но, нося мундир как чиновники правительства, считают долгом ревностно исполнять эту обязанность»). Обособлялись чиновники канцелярии уже не заслуживавшие полного доверия («правитель канцелярии... не должен знать всех... агентов»). Последняя категория — агенты-осведо-мители («чины, кресты, благодарность служат для офицера лучшим поощрением, нежели денежные награды, но для тайных агентов не имеют такого значения, и они нередко служат шпионами за и против правительства»). Как видим, презрения к ним не скрывается. То есть офицер представлялся Бенкендорфу чем-то вроде мозга, сердца и чести полиции. Статский полицейский чиновник — фигура рангом пониже. Очевидно, вследствие вообще приоритета для дворянина военной службы. Что же касается агентов — это орудие, которым необходимо пользоваться. И именно в свете такого понимания сути вопроса необходимо воспринимать все приведенные цитаты из И. В. Васильчикова.
Планировалось, что содержание секретной «гвардейской» полиции обойдется в 40 тысяч рублей в год. Кроме того, Васильчикову сверх этой суммы было выдано еще пять тысяч, поскольку он приступил к организации полицейской службы, не дожидаясь высочайшего утверждения проекта, и издержал на это свои личные деньги. Установленный штат новоучрежден-ной службы совсем не кажется излишне раздутым. Предполагалось иметь девятерых «смотрителей», которым вменялось в обязанность надзирать за нижними чинами гвардии во всех возможных местах. Еще трое соглядатаев должны были осуществлять такой же надзор за офицерами. Вся эта структура венчалась одним управляющим, который подчинялся непосредственно И. В. Васильчикову. На роль этого управляющего был приглашен библиотекарь гвардейского корпуса Грибовский, позднее проявивший себя на избранном поприще доносами на будущих декабристов. 4 января 1821 года Александр I утвердил проект Васильчикова и предложенную им кандидатуру управляющего секретной военной полицией.
Организация специальной секретной военной полиции была «в штыки» встречена гражданскими коллегами новой службы. Как уже отмечалось выше, при расформировании министерства полиции его Особенная канцелярия была сохранена и включена в состав министерства внутренних дел. Канцелярия осуществляла политический контроль самостоятельно, ее агентура систематически снабжала полученными данными В. П. Кочубея. Многие из этих агентурных отчетов сохранились в личном архиве Кочубея в Диканьке, его родовом имении: так же, как и многие государственные деятели его времени, В. П. Кочубей имел обыкновение хранить служебные бумаги дома. Документы этого архива после революции были введены в научный оборот и развертывают перед нами занимательную картину деятельности гражданской высшей полиции в период всеобщей подозрительности 20-х годов. Сразу же бросается в глаза, что министр внутренних дел уделял большое внимание политическому контролю в столице: с данными агентурной разработки Кочубей знакомился лично. Поражает широта охвата агентурной сетью Петербурга. Агенты доносили министру о настроении в клубах и трактирах, среди гвардейских солдат и офицеров, на бирже и в барской прихожей. По стилю доносов ясно, что среди информаторов были как достаточно образованные люди, так и представители простонародья.
