Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Доставку знатных арестантов организовывали, естественно, тщательнее, нередко окружали особой секретностью. Так, в полной тайне везли в 1744 году Брауншвейгскую фамилию из Раненбурга (ныне г. Чаплыгин Липецкой области) на Север, вначале, предположительно, на Соловки. Императрица Елизавета опасалась заговора в гвардии, и поэтому весь караул, состоявший из гвардейцев, был заменен на солдат и офицеров армейских полков. Четырехлетний мальчик — бывший император Иван, перед выездом из Раненбурга был отобран у родителей. Майору Миллеру, согласно данной ему инструкции, предстояло везти мальчика в закрытой коляске, «именем его назвать Григорий» и «о имении при себе младенца никогда и никому не объявлять и его никому, ниже подвощикам, не показывать, имея всегда коляску закрытую... и ни на какие вопросы никому не отвечать».
Вообще ночь, секретность и безымянность всегда были любимы политическим сыском, особенно когда шла речь об аресте и доставке арестованных. Ведавший отправкой семьи Ивана Антоновича на север Николай Корф получил указ императрицы, в котором предписывалось отправить членов Брауншвейгского семейства обязательно ночью и «по прибытии в монастырь арестантов ввести туда и разместить ночью, чтобы их никто не видел». Приехав в Архангельск, Миллер должен был сесть с мальчиком на судно «ночью, чтобы никто не видал», а прибыв на Соловки ночью же, «закрыв, пронести в четыре покоя и тут с ним жить там, чтобы, кроме его, Миллера, солдата его и сдуги, никто онаго Григория не видал». Также в 1756 году о доставке из Хблмогор колодницы Вины Менгден Никита Панин предписал конвою: «По приезде в Москву в ночное время, а не днем, явиться наутро у меня и о том отрепортовать». Капрал Ханы ко в в 1735 году приехал и арестовал княжну Прасковью Юсупову ночью. С арестом Ростовского архиепископа Арсения Мациевича связана легенда. В ночь перед арестом Мациевич сказал келейнику: «Не запирай ворот на ночь — гости будут ко мне в полночь». В 2 часа ночи 25 мая 1776 года из Кронштадта в Петропавловскую крепость была привезена капитаном гвардии А. М. Толстым «Тараканова», причем накануне Толстой поклялся на кресте в том, что исполнит указ о доставке арестантки в точности.
Естественно, что никто из арестантов не должен был знать, куда его переправляют. О конечном пункте не всегда знала даже охрана. В 1767 году из Архангельска под конвоем был вывезен Арсений Мациевич. Охрана даже не ведала, куда его везут. Начальник конвоя знал, что в Вологде он должен передать арестанта под расписку другой команде, для которой узник был скрыт, по указу Екатерины II, «под именем Андрея Враля». Начальник этой команды получил указ доставить арестанта в Ревель. Было приказано везти арестанта секретно «и никому его не показывать и
T
W
f aeJ
для того везти его, закрывши в санях, кои и имеете купить. Вам и команде вашей разговоров Никаких с ним не иметь, тако ж о имени и о состоянии его, «и под каким видом, не спрашивать и писем писать колоднику ,! це давать».
• к^рауншвей гское семейство везли на Север в 1744 году под таким глубоким секретом, что в инструкции предписывалось встречавшиеся в пути города объезжать по проселкам. Взятого в плен русскими войсками в Литій Фаддея Коспошко привезли в Петербург в конце 1794 года. Согласно , секретному ордеру 4 ноября 1794 года конвой вез бунтовщика под именем некоего генерала Милашевича — на эту фамилию была выдана подорожная. В инструкции начальнику конвоя предписывались все обычные в этих случаях меры изоляции. Он же предупреждался: «Словом, чтобы до С.Петербурга никто, ни под каким видом, не знал кого вы везете, под наистрожайшим на вас и свиту вашу взысканием». Когда конвой приблизился к Петербургу, то было указано въехать «в город в темноту уже ночи, а не прежде». Въезд в город под покровом темноты был принят издавна — но-I чью привезли в 1739 году из Выборгской крепости в Петропавловскую Феофилакта Лопатинского.
Привезя арестанта в Петербург, начальник конвоя сразу же сдавал его либо коменданту Петропавловской крепости, либо в Тайную канцелярию под расписку. После этого, как гласит инструкция В. Н. Татищева прапорщику Тарбееву, привезшему арестованного полковника Давыдова, «как онаго полковника примут, то его письма и достальные деньги (т. е. оставшиеся от расходов в пути. — Е.А.) в ту ж канцелярию объявить и требовать себе с солдатами возвратно отпуска».
Если арестант по дороге умирал, то о его смерти и похоронах конвойные делали запись в специальном документе. Когда нижегородский вице-губернатор князь Юрий Ржевский отправил в декабре 1718 года Петербург большую группу раскольников, то он дал начальнику конвоя капралу Кондратию Дьякову особую инструкцию, в которой сказано, что если арестанты «станут... мереть и тебе их записывать именно». Сохранился и такой именной список: «1718 года, декабря в
10 день, Кондратий Нефедьев умер в Нижегородском уезде в Стрелиц-ком стане, разных помещиков в деревне Карповке, и в той деревне свидетельствовали: староста Федоров, староста Филип Иванов и вы-шеписанным старостам оный умерший отдан схоронить в той же деревне». Из 22 колодников капрал в живых довез до Петербурга только
