Научная литература
booksshare.net -> Добавить материал -> История -> Измозик В.С. -> "Жандармы России" -> 113

Жандармы России - Измозик В.С.

Измозик В.С. Жандармы России — Нева, 2002. — 640 c.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка): jandarmirospolrozisk2002.pdf
Предыдущая << 1 .. 107 108 109 110 111 112 < 113 > 114 115 116 117 118 119 .. 385 >> Следующая


186 Писать письма шифром, а также эти шифры («цифирную азбуку») придумывать и вести переписку между собой. Взятые письма и прочие улики "Пронумеровывали, укладывали в ящики и мешки и их опечатывали.

' С петровских времен существовала перлюстрация почты, в том числе дипломатической. В июле 1718 года голландского резидента барона Якова де Би вызвали в Коллегию иностранных дел и, под угрозой ареста, фактически допросили канцлер Г. И. Головкин и вице-канцлер П. П. Шафиров о содержании отправленных им в Гаагу депеш, касавшихся обстоятельств Смерти царевича Алексея Петровича, а также и об источниках секретных сведений голландского дипломата. Его депеши в Голландию вскрывались на петербургской почте и переводились. В то время, как де Би допрашивали: в коллегии, секретарь Федор Веселовский, во главе отряда солдат, приехал в дом голландского дипломата и изъял все его бумаги, для чего приказал солдатам взломать замки в дверях кабинета и секретера голландского дипломата.

Перлюстрация и обыски иностранных дипломатов вообще не были редкостью в России, как, впрочем, и в других странах. Перлюстрация активно использовалась в политической борьбе. В 1744 году, как сказано выше, депе^ ши противника канцлера Бестужева французского посла Шетарди вскрывали и копировали на почте, а затем их дешифровывал в Петербургской Академии наук академик Гольдбах. А затем эти материалы были использованы для высылки Шетарди за границу. К перлюстрации, в том числе дипломатической почты, прибегали и во времена Екатерины II. Императрица с большим интересом читала все, что о ней думают посланники при ее дворе. Более сорока лет почту вскрывал петербургский почт-директор барон Фридрих Юрьевич Am. Императрица Екатерина II писала ему благосклонные письма и сочувствовала его глазным болезням, возникшим, надо полагать, от профессионального занятия почт-директора — ведь к помощи этого перлюстра-тора прибегали все государи 20-х — начала 60-х годов XVIII века. Впрочем, его уволили от почты не по болезни, а в связи с денежными недочетами.

Судя по указам императрицы Екатерины II Ашу, почт-директор не имел права по своему усмотрению распечатывать все письма подряд, а мог вскрывать только те, на которые ему указывала императрица. После этого Аш задерживал письмо, доставлял его, «куда следует», или перед этим снимал с него копию. Так было принято давно. По ходу следствия дела Лопухиных в 1743 году Аш получил личное распоряжение императрицы Елизаветы Петровны: письма, приходившие на имя людей, перечисленных в приложенном к указу списке, следует «поворачивать» — пересылать в Тайную канцелярию. Такую работу вел он с дипломатическими посланиями, только пересылал их уже в Коллегию иностранных дел.

Впрочем, почтовые чиновники постоянно вскрывали почту и не дожидаясь особого именного указа. Л. Н. ЭНгельгардт вспоминает, что в 1792 году почтмейстер Шклова стал подозревать остановившегося в городе французского эмигранта морского офицера графа де-Монтепо, который был нанят на русский Черноморский флот. Монтегю остановился в городе и стал получать из Риги иностранную почту. Почтмейстер распечатал его корреспонденцию и «осматривая с прилежанием, заметил, что на одном листке между строк шероховато, а когда поднес к огню, оказалось написанное и открылось, что Монтегю был якобинец и ему было поручено сжечь наш черноморский флот. Сего Монтегю отправили за караулом в С.Петербург,- впоследствии на эшафоте изломали над ним

187 шпагу и сослан он был в Сибирь, в работу». Надо полагать, что почтмейстер был отмечен начальством за свое самоуправство, а Черноморский флот, благодаря бдительности безвестного Шкловского почтмейстера, избежал страшной опасности и не стал жертвой коварного графа-якобинца.

Если свободно распечатывали дипломатическую почту и обыскивали дипломатов, то естественно, что с собственными подданными церемонились еще меньше. Отметим, что интерес к переписке подданных был обусловлен не только заботой о государственной безопасности. В 1735 году по делу баронессы Соловьевой был составлен экстракт из всех писем, которые сыск захватил в ее доме. Ни одно из этих личных писем не имело «важности», но, тем не менее, все они были тщательно скопированы и переданы императрице, любившей совать нос в интимные тайны своих верных подданных. Такой же интерес питала к переписке своих подданных и Елизавета Петровна. Не только ради заботы о государственной безопасности, но и из любопытства читала чужую переписку Екатерина II.

Зная роль документов как серьезнейших улик «для изыскания истины» (принятая официальная формула), люди, как уже сказано выше, стремились, при первой же опасности, уничтожить даже самую невинную переписку, что не всегда удавалось. При упомянутом выще обыске в доме Волконской в 1727 году арестованная Макаровым хозяйка успела-таки незаметно откинуть ногой в сторону письмо своего брата А. П. Бестужева, написанное шифром, и передать его служанке, которая потом шантажировала этим письмом свою хозяйку, требуя от нее вольной. Дворецкий А. П. Волынского Василий Кубанец в своих показаниях 1740 года упоминал, что накануне ареста его хозяин пересматривал и жег в камине какие-то бумаги и письма. Волынского об этом тотчас допросили и даже у малолетней дочери кабинет-министра пытались узнать, что же жег в камине ее отец.
Предыдущая << 1 .. 107 108 109 110 111 112 < 113 > 114 115 116 117 118 119 .. 385 >> Следующая

Реклама

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed

Есть, чем поделиться? Отправьте
материал
нам
Авторские права © 2009 BooksShare.
Все права защищены.
Rambler's Top100

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed