Граф И. И. Воронцов-Даш ков. Наместник Кавказский - Исмаил-Заде Д.И.
ISBN 5-9524-1971-2
Скачать (прямая ссылка):
173
Д.И. ИСМАИЛ-ЗАДЕ
Витте имел возможность наблюдать Воронцова-Дашкова в разные периоды его жизни. Время первого пребывания Воронцова на Кавказе отложилось в памяти Витте гусарскими забавами: «Вообще на Кавказе, — вспоминал Витте, — все молодые люди, окружавшие Барятинского, вели довольно оригинальную, полную самых удивительных приключений жизнь... На Кавказе все мы очень часто ездили верхом, и я, будучи мальчиком, также часто катался верхом и помню, например, что я часто встречал конвой наместника (которым... командовал тот же самый Воронцов-Дашков, так как он был адъютантом Барятинского); конвойные, нисколько не стесняясь, занимались на улице следующим: бросали на землю яйцо и затем скакали по улице, стреляя в него; кто попадал в это яйцо, тот получал известный приз. Или же, собираясь у Воронцова, нередко вкусив спиртного, сажали адъютанта Барятинского Позена на стул около стены и обстреливали его контур по стене»7.
Начало активного сотрудничества Воронцова-Дашкова и Витте относится к 1881 году — их сблизила «Священная Дружина», и Витте вспоминает обстоятельства ее создания, участие в этом Воронцова.
Витте достаточно точно охарактеризовал взаимоотношения Александра III и Воронцова-Дашкова как дружеские по своей сути, даже при возникавших разногласиях ввиду либеральной направленности взглядов министра императорского двора. Витте описывает эпизод, связанный с появлением указа об императорском наградном комитете, вызвавшим негодование министров. Как уже упоминалось, инициатором его выступил Воронцов-Дашков. По мнению Витте, Воронцов «этим путем имел в виду несколько усилить свое влияние на персонал государственных чиновников». Противником указа был и сам Витте, доложивший государю о своем мнении на сей счет. Александр III, соглашаясь с выдвинутыми замечаниями, тем не менее, посчитал для себя невозможным отменить указ, поскольку Воронцов-Дашков уехал к себе в деревню. При этом последний не хотел уезжать до опубликования указа, но «император сказал ему, что он может ехать и может быть покоен, что указ будет опубликован»8.
Витте был первым человеком, к которому приехал уязвленный Воронцов-Дашков после получения отставки с поста министра двора*. «Это увольнение для всех, понимавших психологию дворцовых сфер, не было неожиданным», — писал Витте. Воронцов-Дашков знал молодого императора с колыбели и был одним из приближенных к его
*У В.Н. Ламздорфа в дневнике есть запись о том, что после смерти Александра III Воронуов-Дашков заболел и попробовал подать п отставку, «но государь просил его повременить, во всяком случае, до коронования»9.
174
ГРАФ И.И. ВОРОНЦОВ-ДАШКОВ
августейшему отцу лиц, а потому, заключает Витте, отставка должна была производить на Николая II «гнетущее впечатление». «Это психология отношений современного понятия, — продолжает Витте, — тем более что министры августейшего батюшки молодого императора, вероятно, также не вполне свыклись с новым своим положением и не могли сразу стать на ту точку зрения, что этот молодой царевич, которого они знали еще мальчиком или юношей, волею всевышнего сделался неограниченным монархом величайшей империи, а потому они (это касается и меня, я должен в этом признаться) часто говорили с молодым императором не так, как они должны были бы говорить с самодержавным государем великой империи»10.
Опыт деятельности Воронцова-Дашкова на посту кавказского наместника позволил Витте высказать весьма важные соображения, вытекавшие из его собственного понимания этноконфессиональной политики в Российской империи. Он оценивает Воронцова как государственного деятеля, единственно приемлемого в качестве главы местной администрации. Представить И.И. Воронцова-Дашкова как кавказского наместника помогают отведенные страницы «Воспоминаний» Витте: «Служа на Кавказе с молодых лет, будучи там офицером, зная Кавказ того времени и то значение, которое имели в покорении Кавказа туземцы, он, конечно, не мог проводить ту узконациональную политику, которая теперь в моде. Теперь на Кавказе происходит такое удивительное явление: Воронцов-Дашков состоит кавказским наместником... во время его наместничества пришла так называемая наша революция. Смуты, которым подвержена ныне Россия, все происходили и происходят в то время, когда он был наместником, и я не могу не сказать, что, быть может, он единственный из сановников на всю Россию, который и в настоящее время находится в том крае, в котором управлял и который пользуется всеобщим уважением и всеобщей симпатией. Смею думать, что тот начальник, который пользуется общим уважением всего населения, населения столь разнородного и многообразного, какое существует на Кавказе, несомненно, имеет такие достоинства, которые отличают его от других... Это, может быть, единственный из начальников края, который в течение всей революции, в то время когда в Тифлисе ежедневно кого-нибудь убивали или в кого-нибудь кидали бомбу, спокойно ездил по городу как в коляске, так и верхом, и в течение всего этого времени на него не только не было сделано покушения, но даже никто никогда его не оскорбил ни словом, ни жестом. Граф Воронцов-Дашков, как и вообще все жители Кавказа, а в том числе и я, зная Кавказ с юности, или, вернее сказать, с детства, понимает дух этого края и никогда не сможет забыть, что
